Беженцы и узники "болотного дела" Алексей Сахнин, координатор "Левого фронта", участник митинга на Болотной площади, попросил политического убежища в Швеции
Алексей Сахнин – не первый активный участник оппозиционного движения в России, который решил ее покинуть, чтобы не стать "узником режима". По мнению российских правозащитников, власти сознательно "выдавливают" лидеров протестного движения за границу. При этом давление на тех, кого привлекли к суду в России, тоже нарастает. Следственный комитет России обвинил адвокатов подсудимого по делу о беспорядках на Болотной площади лидера "Левого фронта" Сергея Удальцова в том, что они нарушают условия домашнего ареста своего подзащитного.
Участника митинга на Болотной площади Алексея Сахнина среди многих задержали в ходе столкновений с полицией 6 мая 2012 года в Москве. Быть бы ему верным кандидатом в "болотные узники", но он покинул Россию. В начале лета появлялась информация о том, что он в Испании, потом со ссылкой на лидера коалиции "Другая Россия" Эдуарда Лимонова СМИ сообщали о том, что Сахнин ищет политического убежища. 13 августа в разговоре с Радио Свобода один из создателей движения "Левый фронт" Илья Пономарев подтвердил, что координатор организации Алексей Сахнин просит политического убежища в Швеции. Свое решение оппозиционер объяснил в интервью шведскому радио, его слова приводят российские интернет-СМИ:
Координатор "Левого фронта" Алексей Сахнин "Я приехал в Швецию и попросил здесь о политическом убежище в связи с тем, что на родине меня ждет арест по так называемому "болотному делу". Этот арест, возможно, был бы связан с новой волной репрессий против демократического движения и его левого фланга... Долгое время я психологически готовился к тому, что этого (ареста. – Ред.) нельзя будет избежать. Я готовился к тому, что меня посадят и я разделю судьбу своих товарищей. Но в последний момент стало понятно, что сдаться на милость Следственного комитета будет не просто мужественной жертвой – это поможет им в расправе. Мне кажется, что отсюда я буду более полезен своим товарищам – тем, которые сидят в тюрьмах, и тем, которые на свободе... Я не сумасшедший – я не хочу сидеть в тюрьме. Но для меня не менее важно, чтобы наше дело продолжалось.
Мой друг и бывший сосед Леша Гаскаров, которого арестовали в конце апреля и с которым мы проходим через запятую в "болотном деле", за несколько дней до ареста сказал, что для узников самое важное – чувствовать, что их усилия, их убеждения не были просто вышвырнуты на помойку. И для меня аргументом, который перевесил чашу весов, стало то, что нужно любым путем продолжать борьбу, напоминать людям правду, продолжать попытки противостояния диктатуре. Хотя меня все время действительно мучает, что мои близкие друзья и товарищи сидят, а я продолжаю наслаждаться хорошей погодой и красотами Стокгольма".
Мотивы активиста "Левого фронта" Алексея Сахнина понятны его коллегам по оппозиционному движению. Правозащитник Сергей Давидис считает некорректными рассуждения о том, что "беглецы" вроде Сахнина бросают своих товарищей по борьбе, а оппозиционные ряды от этого несут невосполнимые человеческие потери:
Позиция "если ты не готов сесть в тюрьму, тебе не нужно заниматься политической борьбой" мне представляется совершенно неверной – Уехали десятки людей, в пределах двадцати человек точно, которые известны, которые играли заметную роль в организации протестов. Сейчас новые люди вовлекаются в общественное движение. Нет больших уличных акций, но та же избирательная кампания Навального показывает, что тысячи людей включаются в организационные процессы оппозиции. И не только в кампанию Навального, подобное происходит и на выборах в Ярославской области, в Свердловской области и просто в ходе самоорганизации общественного движения.
Поэтому "человеческий" ущерб оппозиции от эмиграции некоторых активистов сложно считать существенным, учитывая также, что эти люди, находясь за границей, могут участвовать в процессах – мир интернетизирован. Упреки морального свойства тоже некорректны. Те, кто выбирает остаться, – они герои, и требовать такого жертвенного героизма от всех совершенно неверно. Позиция "если ты не готов сесть в тюрьму, тебе не нужно заниматься политической борьбой" мне представляется совершенно неверной. Человек должен осознавать риски, но при этом каждый делает, что может. Если риски стали слишком большими, и кто-то решил уйти в сторону, – это его право и осуждать его за это нельзя.
По мнению Сергея Давидиса, российские власти вовсе не против того, чтобы узнаваемые лица оппозиции покинули страну по собственной воле, и даже помогают им понять, когда это пора сделать, посылая недвусмысленные намеки и вполне читаемые знаки. Принудительная депортация в Россию с Украины подсудимого по "болотному делу" Леонида Развозжаева – это другой сценарий, уверен Сергей Давидис:
– Мне кажется, что именно по отношению к играющим роль в организации процессов активистам, относительно известным, задача, которую себе ставят власти – их "выдавить" из страны или, по крайней мере, предоставить им такую возможность. Потому что, вне сомнения, все судебные процессы, которые в отношении них организуются, очевидно шиты белыми нитками, настолько позорят власти, что, конечно, верхушке лучше без них обойтись. Но ситуация другая применительно к узникам "болотного дела". В нем подсудимыми выступают большей частью не какие-то известные оппозиционеры, а заложники, наугад выбранные люди. В этом случае задача – наказать, показательный процесс провести над конкретными людьми. С Развозжаевым и Удальцовым сценарий отличается, потому что Леонид Развозжаев не был известен до того, как все это случилось, и, конечно, не ставилась задача показательно наказывать именно его. Но власти нужно было притянуть за уши аргументы в поддержку объявленной заранее версии об иностранном следе, о зарубежном финансировании организациимассовых беспорядков. Цепочка "Удальцов – Развозжаев – Лебедев – Таргамадзе" была выстроена еще в мае, поэтому Развозжаева и привезли с Украины. Но это исключение.
Подавались совершенно очевидные сигналы Даниилу Константинову, Алексею Навальному и Сергею Удальцову... их информировали о том, что ожидаются репрессии, что их ждет вероятная несвобода, и власть предоставляла им возможность уехать
Во всех остальных случаях речь не идет о том, что они хотят что-то доказать в суде, речь идет именно о преследовании человека. Подавались совершенно очевидные сигналы Даниилу Константинову, Алексею Навальному и Сергею Удальцову, поскольку следствие не рассчитывало получить от них показания по "болотному делу", их информировали о том, что ожидаются репрессии, что их ждет вероятная несвобода, и власть предоставляла им возможность уехать. Они этого не сделали, это был их осознанный выбор.
Политическое убежище за границей в связи с "болотным делом" попросили десятки активистов. Не всем его согласились предоставить. В Нидерландах после отказа в убежище трагически погиб активист "Другой России" Александр Долматов. Украина отказала в убежище еще одному стороннику "Другой России" Алексею Девяткину и участнику российского Социалистического движения антифашисту Филиппу Гальцову. Среди почти тридцати "болотных узников", привлеченных к суду по делу о массовых беспорядках 6 мая 2012 года в Москве, организатором этих самых беспорядков назван лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов. Его поместили под домашний арест, разумеется, это подразумевает запрет на общение с прессой. Но интервью, опубликованные его адвокатами в прессе, не понравились Следственному комитету, который обратился в Минюст в связи с якобы имевшим место нарушением условий домашнего ареста Удальцова – об этом сообщил один из адвокатов оппозиционера Юрий Воловельский:
Иметь мнение о происходящем в стране – это законное право Удальцова... домашний арест был применен к Сергею Удальцову, чтобы он замолчал – Руководитель Главного следственного управления Александр Щукин направил в Главное управление Минюста по Москве бумагу, в которой обвиняет адвокатов Воловельского, Савченко, Полозова, Волкову в том, что они передают средствам массовой информации заявления Удальцова и его призывы к митингам. По мнению СК, адвокаты тем самым нарушают решение суда о заключении Удальцова под домашний арест. Но это нонсенс. Домашний арест запрещает ему общаться с кем-либо, кроме адвокатов, близких родственников и следователей. И Удальцов сам со СМИ не общается, и все, что передается средствам массовой информации, – это мнение адвокатов, пусть и со слов Удальцова. Арест с точки зрения Уголовно-процессуального кодекса – это изоляция человека, чтобы он не мог скрыться, не мог воздействовать на свидетелей, уничтожить какие-либо доказательства.
Мы дали подписку о неразглашении тайны следствия, и мы не разглашаем. Иметь мнение о происходящем в стране – это законное право Удальцова. И следствию это ни в коем случае не мешает. Ни формально, ни по существу следственные органы не правы. Они тем самым подтверждают, что домашний арест был применен к Сергею Удальцову, чтобы он замолчал, и как мелкая пакость адвокатам Удальцова, может быть, с намерением нас напугать. Поскольку Щукин, руководитель Главного следственного управления, направил это письмо в Министерство юстиции, а Министерство юстиции имеет надзорные права по отношению к Адвокатской палате, оно переслало это Генри Резнику, президенту Адвокатской палаты Москвы. Мы с коллегами напишем объяснения. Я почти что уверен, что адвокатское сообщество нас поддержит.
Адвокат лидера "Левого фронта" Сергея Удальцова Юрий Воловельский сказал в интервью Радио Свобода, что попытки нейтрализовать адвокатов оппозиционера, даже окажись эти усилия успешными, приведут, самое большее, к отставке нынешней команды защитников. Но, как предположил Юрий Воловельский, "желающих защищать Удальцова предостаточно".
