КОМУ УПРАВЛЯТЬ УКРАИНОЙ Воскресенье, 06 Декабрь 2015
В состоянии военной опасности мы находимся последние несколько лет. Проблемы возникли задолго до киевского переворота и даже до войны 08.08.08. Глубоко неправы те, кто исчисляет начало агрессии против России с нацистского мятежа в Киеве и на этом основании пытается делать выводы о правильности или неправильности российской реакции. Киевский «майдан» был лишь одной из операций уже идущей войны.
Причем в этой операции, как в Курской битве 1943 года, стороны заранее знали, кто, где и какими силами планирует нанести удар, а кто готовится к обороне. Плавала только дата, которая определилась во многом случайно.
Россия не планировала «подкупать» Януковича или украинскую элиту. Им заранее объяснили куда они идут и что их ждет. Им рассказали в чем заключается альтернатива. И оставили подумать. Украинскую элиту не впечатлила возможность взаимовыгодного сотрудничества в рамках Таможенного союза именно потому, что украинская элита не умела работать (ни вместе, ни поврозь, ни попеременно), только воровать.
Украинская элита прекрасно понимала, что продает свою страну ЕС и США в колониальное рабство. Она только хотела получить адекватную цену и была оскорблена до глубины души, когда выяснилось, что ЕС не собирается давать 15-20 миллиардов евро людям, которые на блюдце с голубой каемкой передали ему целую страну, стоимостью в триллионы. Понимая с кем имеет дело и осознавая, что другой элиты на Украине нет, российское руководство предпочитало дать возможность «нашим друзьям и партнерам» влезть в ситуацию по уши, самим понять, что они никогда не получат от колонизации никакого профита, что украинская элита будет совершенно искренне считать, что ее должны теперь содержать пожизненно.
То есть, ведомая США Европа должна была осознать, что США привели ее в ловушку, а украинские «евроинтеграторы» на собственном же опыте уяснить, что их никто не ждет в Европе и не собирается им платить ни за русофобию, ни за еврофилию.
Конечно, когда оскорбленный в лучших чувствах Янукович, которого уже начали загонять в угол майданом, примчался в Сочи в декабре, деньги ему дали. Нельзя было не дать. В конце концов, у него был шанс разогнать майдан, после чего независимо от собственного желания, Янукович мог бы быть только пророссийским политиком, для Европы он был бы «кровавым диктатором».
Переформатирование ситуации на Украине руками собственно украинской элиты, хоть и имело исчезающе малую вероятность исполнения, в принципе Россию устраивало. А иного варианта не было. Это только в воспаленных мозгах утонувших в интернете, но далеких от реальной жизни блогеров, рождаются схемы «работы с народом» или «работы с пророссийскими силами Украины».
Я сам многие годы был «пророссийской силой Украины» и знаю, что, за исключением нескольких человек, которые и тогда друг друга знали и сейчас дружат (хоть часть из них осталась в Киеве, часть находится в России, а часть в ДНР/ЛНР), ничего организованного пророссийского на Украине не было и не могло быть, поскольку любое заметное движение подавлялось властью (в том числе, и даже в первую очередь, регионалами).
Достаточно сказать, что для собрания «пророссийских сил Украины» хватало моего рабочего кабинета. В расширенном формате все помещались в зал заседаний филиала Института стран СНГ (и там оставалось много лишнего места). Ну а вместе с «профессиональными русскими», кормившимися на небольшие культуртрегерские грантики Москвы вся «пророссийская Украина» помещалась в зале Россотрудничества, тоже не Бог весть каком большом.
Не только националистические силы, но и «Партия регионов» и даже КПУ предпочитали работать с «европейски ориентированными» журналистами и экспертами. Поэтому в стране не было и нет ни одной политической силы, которая могла бы организованно выступить с пророссийских позиций. А создавать такую силу из Москвы было невозможно. Что-то, а подобный проект был бы уничтожен Януковичем не менее эффективно, чем нацистами. И ничего, кроме скандала с Киевом (поддержанного ЕС и США) и общего ослабления своих позиций на Украине Россия бы не получила.
За два года гражданской войны ситуация на подконтрольной киевской власти территории, если и изменилась, то только в худшую сторону. Уже не только Партия регионов и КПУ (депутаты от которых своим присутствием в зале Верховной Рады в критические дни февраля 2014 года обеспечили путчистам кворум и легитимировали государственный переворот) представляются недостаточно патриотичными.
Не только дружественный власти «Оппозиционный блок» (составленный из тех же бывших регионалов, принявших и признавших путч) обвиняют в работе на Кремль. Порошенко и Яценюк, вместе со своими политическими силами объявлены нацистами предателями и агентами Путина. Характерно, что обвиненные в ответ обвиняют в предательстве и «работе на Путина» своих обвинителей.
То есть, на Украине сегодня существуют умеренно-русофобские политические силы и радикально-русофобские. Других нет и не предвидится. Им просто не дадут появиться. А в подполье в нынешних украинских условиях могут существовать и бороться региональные группы, но не всеукраинская политическая сила.
Поскольку же украинское государство настолько явственно трещит по швам, что олигарх Тарута дает ему восемь месяцев существования (то есть до конца действия продленных Минских соглашений), а олигарх Фирташ только три- пять (полагая, что украинское государство может дожить лишь до весны, то есть развалится раньше, чем закончится срок действия Минска) закономерно возникает вопрос: а кто всем этим будет управлять?
Конечно, масса «квалифицированных управленцев» из «Оппозиционного блока», Блока Петра Порошенко и даже «Народного фронта» Яценюка (о тимошенковской «Батькивщине» я просто молчу) моментально вспомнят, что они «всегда боролись с режимом» и придут за должностями к новой власти.
К ним добавятся объединенные в «Комитет спасения Украины» эмигранты, которые только названием и местом нахождения отличаются от своих собратьев из «Оппозиционного блока». Все эти деятели заранее и на Старую площадь бегают и с европейцами (особенно с немцами) консультации ведут, и всем обещают решить все проблемы и немедленно.
Их вдохновляет пример Крыма, где старую украинскую элиту не разогнали немедленно, а дали возможность «проявить себя» и убирают по мере того, как их некомпетентность, вороватость и неспособность к активной и эффективной работе по-русски (то есть по-закону) настолько умучивает население, что местное происхождение прекращает играть роль и крымчане становятся согласны на любых «варягов» (хоть с Сахалина), лишь бы были компетентны.
Киевская элита считает, что их-то менять будет некому. Они-то, в отличие от Крыма собираются сохранить суверенитет, еще и переговоры по вопросу возвращения Крыма обещают с Россией начать.
Украинские политики, которых корректнее было бы назвать бывшими политиками, бывшей Украины, как были, так и остались вечно вчерашними. Они не понимают, что ситуация (даже по сравнению с 2013 годом) коренным образом изменилась. Они в феврале 2014 года не власть переменили, не Януковича прогнали. Они государство украинское уничтожили.
И ныне вопрос целесообразности его восстановления весьма дискуссионен. Во всяком случае, если особенности геополитического расклада заставят Россию и Европу сделать ставку на сохранение Украины, то не в тех границах, что существовали до марта 2014 года, не на той правовой базе и не с той же элитой во главе.
Невозможность сохранения украинской элиты у власти (ни в суверенном государстве, ни на подмандатной территории, ни в провинции какой-либо из соседних держав) определяется тремя объективными причинами:
1. Это именно те люди, которые всего за 24 года уничтожили Украину, которая вышла из УССР одной из десяти самых мощных экономик мира, а сейчас вообще не имеет экономики. Которая имела третью в мире (после СЩА и России) и первую в Европе (не считая российской) армию, а сейчас ее Вооруженные Силы представляют из себя сборище нацистских бандитов, содержимых волонтерами, а также кормящихся за счет грабежа местного населения и контроля над потоками контрабанды. Которая из состояния абсолютной стабильности была погружена в хаос гражданской войны, еще не достигшей своей максимальной интенсивности.
Которая за 24 года потеряла около 15 миллионов населения (может быть и все 20, но кто же считал всех, кто навсегда остался жить и работать в Италии, Португалии, Германии, Польше, России?). Которая, в конце концов, усилиями своей элиты фактически утратила государственность. Возникает закономерный вопрос: что опять создать им государство, чтобы они его опять развалили?
2. Эти люди неадекватно оценивают ситуацию. Они искренне считают, что, вернувшись к власти они вновь начнут проводить «многовекторную» внешнюю политику. Эту политику они понимают, как почетную обязанность России и ЕС финансировать содержание украинского государства и воровские аппетиты элиты, в обмен на то, что руководители Украины будут поочередно ездить в Москву и Брюссель и произносить там ритуальные фразы о евразийской/европейской интеграции, ничего не делая на деле ни в одном, ни в другом направлении.
Фактически, это пожелание группы инфантильных воришек быть поставленными на довольствие соседей исключительно «за красивые глаза», поскольку кроме произнесения ритуальных фраз и безудержного воровства, они больше ничего делать не умеют. При таких условиях, возвращение данных персонажей к власти на Украине делает следующий кризис вопросом времени, причем ближайшего. ЕС и России предлагают за свои деньги (причем огромные деньги) вновь купить себе украинскую проблему. Вряд ли Москву и Берлин удастся заинтересовать подобной перспективой.
3. Наконец важнейшей причиной невозможности возвращения данной элиты к власти является ее полная дискредитация в глазах населения. Пока они подсиживают друг друга и пытаются рассчитать, какие выборы выгоднее – очередные или внеочередные, народ на выборы просто прекращает ходить (по данным объективных социологов, которые хорошо известны и в России, и в ЕС, и на Украине, последние выборы проигнорировали 70-75% украинских избирателей, а в некоторых регионах количество не явившихся на выборы достигало 85% от общей численности избирателей).
Народ не видит силы, за которую стоит голосовать, то есть отказал своей элите в доверии. А зачем же внешним силами вручать власть тем политикам, которых народ мягко говоря не любит? Это же влечет за собой мгновенную новую дестабилизацию.
При этом надо учитывать, что украинскую элиту ненавидят не только антифашисты Донбасса, но и её собственные нацистские боевики. А это две большие (каждая в несколько десятков тысяч) группы людей, вооруженных (в том числе тяжелой бронетехникой и артиллерией крупных калибров), чье мнение (в зависимости от того, кто победит в войне) по поводу состава новой власти и конституционного устройства государства будет определяющим.
Наиболее вероятный сценарий развития событий предполагает, что вначале киевская власть будет свергнута в результате нацистского вооруженного мятежа (произойдет он в результате поражения на фронте или еще до начала активных боевых действий в Донбассе – вопрос второстепенный). В ходе мятежа будет уничтожена значительная часть элиты (причем далеко не только из числа бывших регионалов и коммунистов). Опасность грозит всем, кто как-то причастен к действующей власти и не сумеет вовремя убежать или скрыться хотя бы на первые недели после переворота.
На следующем этапе предполагается зачистка нацистских банд при помощи внешних сил, но формально с опорой на местные ополчения. Идеальный для России вариант, если удастся договориться с ЕС о том, что Москва берет на себя военно-административный и полицейский контроль над территорией, а ЕС финансирует всю операцию, включая гуманитарную (прокорм уцелевшего населения) составляющую. Однако с учетом отсутствия единой позиции ЕС по украинскому вопросу и амбиций Польши, идеальный вариант вряд ли пройдет и более вероятным является раздел Украины на зоны ответственности.
Так или иначе, каждая из противостоящих внутриукраинских сил слишком слаба, чтобы выиграть гражданскую войну самостоятельно, но достаточно сильна, чтобы ее не проиграть. В то же время, внешним силам (сколько бы их ни было) выгоднее вмешиваться в конфликт под личиной поддержки местного ополчения. Для России это вообще принцип внешней политики – Москва оказывает помощь, но судьбу свою народ решает сам.
Для европейских соседей Украины существенным ограничением является норма международного права, предполагающая, что оккупант несет полную единоличную ответственность за обеспечение нормальных условий жизни населению оккупированных территорий. У Польши просто нет такого количества денег, которое позволило бы выполнить данную норму. А включение данных территорий в состав собственной страны не избавляет от необходимости озаботиться проблемами прокорма уже собственных граждан-избирателей и восстановления экономики территорий на которых они живут.
Все перечисленное заставляет нас предположить, что наиболее вероятный (поскольку учитывает интересы всех внешних игроков, при любом развитии событий) вариант наведения порядка на Украине, после нацистского переворота – наступление ополчения или нескольких разных ополчений. На деле большую часть таких ополчений будут составлять иностранные войска, но формально собственных нацистов будут уничтожать граждане Украины. При этом остаткам украинской политической элиты будет не легче. Между уходом одной армии и приходом другой всегда бывает пару-тройку суток безвременья и безвластия, когда маргинальные слои населения и криминалитет идут грабить.
Маргиналы грабят магазины. За мародерство их потом расстреливает новая власть. Криминалитет грабит богатых (то есть элиту), убивая ограбленных, чтобы не оставить свидетелей своих преступлений и не попасть под карающую руку новой власти.
С учетом того, что Новороссия уже начала создаваться в качестве конфедерации республик (пока двух – ДНР и ЛНР), границы которых совпадают с границами областей исчезающей Украины, можно с высокой долей уверенности предположить, что дальше процесс будет развиваться подобным же образом.
Тем более, что противоречия и различия между Одессой, Харьковом, Днепропетровском и Запорожьем, куда больше, чем между Донецком и Луганском, которые составляют единый регион – Донбасс и, тем не менее, оформились в ДНР и ЛНР. На западной Украине различия между Галицией, Волынью, Закарпатьем и Буковиной еще больше. Так что, если количество народных республик и окажется меньше, чем количество областей, то ненамного.
Однако несколько десятков народных республик хороши для того, чтобы как-то стабилизировать ситуацию на Украине, в процессе наступления ополчения (ДНР может помочь освободить Харьков, но управлять им руководство ДНР не сможет – харьковчане его не выбирали). Для мирового же сообщества как минимум некоторое время еще будет нужна «единая Украина». Иначе непонятно кого представляет дипкорпус за рубежом? Кто гарантирует транзит газа в ЕС? Кто должен провести референдумы и выборы, необходимые хоть для конституирования новой государственности, хоть для ликвидации старой?
Совместить самостоятельность народных республик, необходимую для внутреннего успокоения и единую Украину, требуемую внешними игроками, можно только собрав народные республики в мягкую конфедерацию, со столицей в любом крупном городе, но более вероятно, что все же в Киеве, поскольку там уже расположены иностранные диппредставительства (не переезжать же им) и центральные органы власти (аппарат-то где-то размещать надо).
Если Украина подпадет под протекторат одного государства (России), то такая двухуровневая схема: республики/конфедерация будет достаточной. Если же протекторов все же окажется несколько, то между республиками и формальным центром придется создавать еще один уровень управления. В таком варианте есть шанс появления российских Федерации Новороссии и Федерации Малороссии, польской Федерации Галиции и Волыни, а также венгерского Закарпатья и румынской Буковины.
При этом следует понимать, что в любом случае руководство конфедерации в Киеве будет на деле ликвидационной комиссией, главной задачей которой будет обеспечить юридически корректный переход бывших украинских территорий в новое состояние.
Независимо от того будет ли Россия влиять на ситуацию на Украине единолично или совместно с партнерами, Москве понадобится во главе ликвидационной комиссии абсолютно доверенный человек – слишком высоки геополитические ставки и слишком большие ресурсы уже затрачены и еще будут затрачены на украинском направлении, чтобы надеяться на авось или доверять матерым предателям вроде таких «лидеров» «Оппозиционного блока», как Добкин или Вилкул. Наиболее логично сформировать какой-нибудь центральный управленческий орган конфедерации на паритетный началах, с участием всех народных республик (или всех подмандатных регионов, во втором варианте).
Понятно, что в Одессе, Харькове, Киеве, Львове, Днепропетровске и т.д. будут свои лидеры сопротивления, которые и возглавят новые народные республики. Они же войдут и в центральный управленческий орган. Но такому совету, как любому коллегиальному органу нужен будет председатель, организующий его работу, руководящий аппаратом и, при минимальной адекватности, определяющий его решения путем редактирования документов и составления повестки дня. Давайте угадаем с одного раза, кто может стать формальным главой украинской ликвидационной комиссии, исходя из сегодняшнего расклада.
Думаю, что сегодня наиболее вероятный претендент – Захарченко.
Во-первых, он из «первопоходников» - в ополчении с первого дня, еще до изгнания украинской власти из Донецка. Зарекомендовал себя в качестве смелого командира, которому верят и уважают бойцы. Его авторитет и в Донбассе, и на территории пока подконтрольной Киеву Украины значительно выше, чем авторитет его коллеги Плотницкого.
Во-вторых, он имеет опыт управления отдельным регионом Украины в условиях гуманитарной катастрофы и даже военных действий, то есть является наиболее подготовленным к той ситуации, в которой после падения режима Порошенко окажется вся Украина.
В-третьих, имея опыт создания административных структур, финансовой и экономической систем народной республики, он может оказать коллегам из других регионов (которым придется с колес осваивать искусство управления) помощь не только советом, но и некоторым количеством подготовленных кадров.
В-четвертых, и это важнейший момент. Только за Захарченко будет стоять ополченческая армия, вооруженная тяжелой бронетехникой. В остальных регионах, в процессе освобождения, если что и успеют создать, то это скорее милиционные структуры, вооруженные легким стрелковым оружием, подобные тем, которые существовали в Донбассе в апреле-мае 2014 года, когда местные жители руками танки останавливали.
В-пятых, второй важнейший момент, у Захарченко долгая история взаимоотношений с представителями российской власти. Его знают и ему доверяют.
По факту он располагает опытом, доверием населения, военной силой и внешней поддержкой, достаточными для того, чтобы успешно реализовывать на остатках Украины российские интересы, вне зависимости от конфигурации международного вмешательства с целью урегулирования украинского кризиса. Его, в глазах населения, легитимирует как лидера уже сам факт многолетнего успешного управления ДНР и ополчением в гражданской войне.
Наконец, Захарченко обладает определенной харизмой. Эти харизма и основанная на праве победителя легитимность будут передаваться от него подчиненным местным властям, как сейчас передаются командирам подразделений и руководителям ведомств ДНР.
И еще один немаловажный факт. Захарченко никогда не являлся частью довоенной украинской элиты. Его подъем обусловлен тремя составляющими: удачей, характером, поддержкой Москвы. Причем последняя играет определяющую роль. Если крошечная (по площади и населению в разы меньше Москвы) ДНР не может и месяц протянуть без российской поддержки, то что говорить обо всей Украине, экономику которой правление Порошенко-Яценюка уничтожило полнее и надежнее, чем донбасскую обстрелы и танковые прорывы.
Имея опыт работы в Донецке Захарченко должен это понимать лучше других и испытывать меньше иллюзий, к которым всегда склонны люди (в том числе вышедшие из подполья лидеры) сразу после освобождения.
Впрочем, история полна примеров неожиданного возвышения ранее совершенно незаметной фигуры (кстати, так когда-то вышел на первые роли и сам Захарченко). Не исключено, что и в этот раз мы увидим новую, доселе незнакомую фигуру. Увидим – будем обсуждать, но ни старые политики (за исключением может быть одного-двух исключительных специалистов) не могут претендовать на руководящие должности, ни старая система, включая старую структуру управления, больше на Украине не актуальна.
А новые люди и новая система управления должны быть достаточно надежны, гибки и управляемы, чтобы вписаться в любую, самую неожиданную политическую конфигурацию, которая определится в ходе окончательного урегулирования украинского кризиса.
Любой кризис может завершиться по-разному. На выходе можно получить абсолютный крах, вступившей в кризис структуры. Но обстоятельства могут сложиться и так, что борьба за выживание и поиск путей выхода из кризиса, позволят не только преодолеть его, но даже усилят структуру, пережившую кризис. Простейший и всем известный пример — СССР, который, несмотря на потери, исчисляемые почти тремя десятками миллионов человек, на разрушение всей европейской части страны, на огромное перенапряжение экономики и подрыв основ сельского хозяйства, вышел из Великой Отечественной войны более мощным и стабильным, чем вступил в неё.
Принять правильное решение никогда не поздно, если государство, хотя бы формально, существует. Этот тезис также иллюстрируется примером из нашей истории. Но, в отличие от Великой Отечественной войны, живых свидетелей которой в обществе уже довольно мало и скоро не будет совсем, данное событие случилось на памяти сегодняшних тридцати-сорокалетних.
Когда 18 лет назад Владимир Путин стал президентом России, страна находилась в глубоком кризисе. Экономические, финансовые, демографические показатели практически не оставляли России шансов на выживание. Желающие её побыстрее добить и поделить «партнёры», обладали несоизмеримо большим военным, политическим, дипломатическим потенциалом, а их международный авторитет был непоколебим, в то время, как российский буквально валялся под ногами.
Сегодня Россия близка к тому, что без её позволения ни одна пушка в мире выпалить не посмеет. Но уже десять лет назад, в 2008 году, в ходе августовской пятидневной войны, одним коротким ударом Москва резко поменяла баланс сил. Сейчас всё кажется настолько простым, что количество желающих сделать «лучше, чем Путин» каждый год растёт в геометрической прогрессии, а социальные сети буквально кишат «слесарями-интеллигентами», рождёнными управлять сверхдержавой. Но на самом деле это была многолетняя кропотливая работа, по принятию и реализации многократно выверенных решений, без права на ошибку.
Слишком ранняя демонстрация не только намерений, но даже уже имевшихся возможностей, и Россию могли прихлопнуть, не дожидаясь, когда она наберётся сил и заявит претензии. Нас победа в этой, растянувшаяся на полтора десятилетия (до 2014 года), игре на грани поражения интересует именно как иллюстрация того, что не бывает абсолютно нерешаемых проблем, бывают правители, не умеющие (или не желающие) их решать.
Украина, после 2004 и до 2014 года, напоминала Францию, периода Термидорианского конвента и Директории. Дорвавшаяся до власти, озабоченная только собственным обогащением и готовая на любые предательства элита, абсолютно оторванная от проблем государства и народа. Народ, готовый хоть по пять раз на дню проводить перевороты, но раз за разом приводящий к власти всё худших правителей. Пустая казна и разваливающаяся экономика. Всё было почти тождественно, настолько, насколько могут быть тождественными события и факты, происходящие в культурно и исторически далёких друг от друга странах с интервалом в два века.
Францию спас Бонапарт, оказавшийся не только успешным полководцем и честолюбивым человеком, но и великим политическим деятелем. Организаторы переворота против Директории собирались в полном соответствии с возникшей два века спустя украинской традицией, заменить Януковича на Порошенко (пять директоров, на трёх консулов) и продолжать грабить дальше, но уже самим, договариваясь заодно с внешними силами о том, кому всучить выжатую, как лимон страну, в обмен на сохранение собственной жизни и капиталов. Именно Бонапарт придал рядовому событию французской политики конца XVIII века эпохальный характер. Стремительно двигавшуюся к капитуляции и реставрации страну он сделал снова великой.
Перед украинским обществом стояла более сложная проблема. У Украины не было «старого режима» и реставрировать ей было нечего. В реставрированной реальности Украины не существовало. Соответственно, не существовало и её экономической и политической элиты. Это значит, что перед местными олигархами, бюрократией, военными и спецслужбистами, которые предпочли пойти на службу новосозданному государству, рассчитывая на быстрое должностное продвижение и получение новых званий, стояла задача «победить или умереть».
В отличие от народа, который жил до Украины, жил во время Украины, и (кто уцелеет) будет жить после Украины, для политической и экономической элиты существование украинского государства было единственной гарантией личного благополучия и статусности. Украинские генералы и адмиралы, дипломаты и министры могут быть только украинскими, больше никому они не нужны. Хотя бы потому, что они даже своим коллегам из Буркина Фасо квалификационный отбор проиграют.
Как было сказано выше, украинские политики, в отличие от французских собратьев двухсотлетней давности, не могли рассчитывать вернуться в ситуацию до нынешнего режима (стать «Монком белых лилий», как говорили тогда в Париже), поскольку «до» ничего не было. Логика подсказывает, что в такой критической ситуации, когда отступать некуда, спрос на Путиных, Бонапартов, Петров, Екатерин и Александров на Украине должен был значительно превышать наличное предложение. Украина должна была притягивать управленческие таланты со всего мира.
Было же с точностью до наоборот. Даже тот небольшой запас толковых и адекватных политиков, журналистов, бизнесменов, экспертов, который у неё был и который был готов на неё работать, украинская элита активно маргинализировала и выталкивала за пределы страны.
Помню, как при Ющенко Украину покидал Владимир Дмитриевич Малинкович. Казалось бы, именно этот человек должен был быть востребован украинской властью. В диссидентском движении с семидесятых годов, эмигрант, сотрудник радио «Свобода», активно работавший против СССР. На Украину вернулся (в отличие от многих других диссидентов-«патриотов», которые предпочли давать советы из комфортных Америки с Европой) в 1992 году. Из украинских политических экспертов (бывших, настоящих и будущих) сильнейший. Хотя бы потому, что оценивает реальные факты, а не собственные желания. При этом ещё и человек лично скромный. В отличие от собратьев по цеху не требовал политических должностей и баснословных гонораров. Но оказался невостребованным.
Невостребованным именно в силу своего профессионализма. Резонно считая, что если в его советах есть потребность, значит в этой сфере он знает несколько больше потребителя советов, Малинкович пытался объяснять украинским политикам, как действовать правильно. Им же необходимо было, чтобы их консультанты, советники и т.д. просто выступали с заявлениями о гениальности шефа, избравшего единственно верную дорогу. Причём, чем больше общая картина опровергала правильность пути, тем сильнее надо было кричать о гениальности.
Мне до сих пор непонятно зачем было тратить тогда и зачем тратятся сейчас огромные деньги на содержание абсолютно бессмысленных шутов, которые, не заботясь о собственной репутации, выдают невероятное за очевидное, если можно было значительно дешевле, без ущерба для своего бизнеса и политических концепций, создать действительно сильное и даже местами процветающее государство, которое эту элиту кормило бы и защищало в нескольких поколениях. Я склонен считать причиной такого неадекватного поведения низкий уровень интеллектуального развития — комплекс провинциала, попавшего из грязи в князи.
Дорвавшиеся до власти, но глубоко в душе чувствующие своё несоответствие занимаемому положению, украинские нувориши при помощи наёмных «экспертов» сами себя убеждали в своём величии. Отсюда и быстрые карьеры некоторых «украинских учёных» (именно украинских, поскольку остальному миру они известны, как шарлатаны). Всё-таки приятно, если тебя хвалит не кто попало, а целый академик, впрочем, если ты губернатор Харькова, то сойдёт и доктор наук, а если мер Одессы, то и кандидата достаточно.
Причина неадекватности может быть и другой. Возможно даже, что причин несколько и у каждого она своя. В данном случае нас причины не волнуют. Мы имеем дело с фактом. 25 лет украинской независимости местные элиты действовали всё более и более неадекватно, добившись в конечном итоге коллапса государственности.
Некоторые люди думают, что если Украина не выполняет свои собственные законы — это признак силы. Мол, что хочу, то и ворочу и никто мне не указ. На деле это — признак слабости. Государство держится только законом, уважением к закону и соблюдением закона. Отказ государства от поддержания законности превращает его в вооружённую банду. Банда тоже использует насилие для принуждения к повиновению. Но насилие государства легитимировано законом, общественным договором. Банда же осуществляет прямое насилие.
Поэтому для государства характерно применение насилия в исключительных случаях, когда нарушен закон, для восстановления законного порядка. Соответственно, власть государства в реальности поддерживается не насилием, а общественным согласием. Поэтому и аппарат, необходимый для внешней и внутренней защиты, может быть относительно небольшим.
Банда же управляет только там, где осуществляет непосредственное насилие. Поэтому она вся является аппаратом насилия и её власть распространяется только на ту местность, где она физически присутствует и способна осуществлять насилие.
Отсюда и второе коренное отличие. Государство питает себя изнутри. Относительно небольшой аппарат защиты и управления, позволяет не отвлекать основные ресурсы от производительного труда. Поэтому государство не любит войну и старается войны избежать. Война не просто отвлекает ресурсы от производства, но приводит к их уничтожению. Поэтому даже победоносная война в большинстве случаев государству невыгодна.
Банда же, вообще не имеет в своём составе производительных подразделений. Она вся — механизм насилия. Поэтому ресурсы для своего существования банда может получать только извне только при помощи насилия. Следовательно, война для банды — нормальное состояние — единственный способ производства, при котором она способна выжить.
Люди, которые, даже из лучших побуждений, призывают решать любые вопросы отправкой «наших танков на Париж» являются в душе бандитами. Если бы у них была возможность, они бы построили государство, отличающееся от украинского только размерами территории и цветом флага. Причём везде бы у них получалось одно и то же в России, в Америке, в Европе, в Африке и даже в Китае.
Если украинские политики, 25 лет упорно создавали из своего государства банду и наконец её создали, то можно с высокой долей вероятности предположить, что именно банда им и была нужна. То есть, они умеют жить, управлять и руководить только предельно милитаризированным (лучше вообще без гражданских) обществом, ориентированным на существование за счёт грабежа. Кого грабить — своих «отщепенцев» или соседей не так уж важно. Важно, чтобы сил хватало.
Думаю, что не надо приводить массу фактов, свидетельствующих, что именно такое общество на Украине по сути построено. Государство пытается грабить Донбасс, паразитировать на ГТС и выпрашивать кредиты Запада, «титульные» носятся с проектами ограничения прав русскоязычных и узаконения перераспределения их собственности в пользу «патриотов». Политики грабят друг друга.
Для такого общества гражданская война — не эксцесс, а способ существования. Поэтому Киев не только не стремится прекратить гражданскую войну в Донбассе, но всё время находится на грани её превращения во всеукраинскую. Если бы у Украины были достаточно мощные вооружённые силы, она бы уже и на Молдавию, и на Белоруссию напала. Соседи, ведь, тоже не более, чем объект для грабежа. Даже уважение, которое радикальные украинские националисты высказывают по отношению к Путину, заявляя «нам бы такого», основано на очевидной военной и политической силе России. Примеряя это на себя, украинские нацисты захлёбываются, представляя сколько они бы в такой ситуации награбили и кого бы оккупировали. Их крики о намерении России захватить Украину объясняются тем, что они знают — будь они на месте России, давно бы захватили. Ведь это Россия, как нормальное государство, может исходить из того, что овчинка не стоит выделки, а потери окажутся большими, чем приобретения. Для банды нет неприемлемых потерь — главное захватить объект. Просто уменьшается количество претендентов на долю при дележе.
Исходя из вышеизложенного, нетрудно определить, что и в 2018 году, гражданская война (с тенденцией к расширению) и внутренняя конкуренция украинских политиков (с готовностью в любой момент перейти к вооружённому противостоянию) останутся доминирующими тенденциями внутренней политики Украины. Конкретные «вокалисты» могут меняться. Противостояние по линии Порошенко-Саакашвили, может перейти в формат Яценюк-Тимошенко или дополниться форматом Аваков-Коломойский.
Все эти форматы не более и не менее вероятны, чем любые другие. Личности не важны. Важно то, что курс на самоуничтожение, навязанный украинскому государству его элитой не может быть изменён. Эта элита не может жить и управлять по-другому, а другой элиты нет. Поэтому даже, если осуществится мечта украинских «патриотов»: президента, министров, депутатов перевешают на фонарных столбах (это, кстати, вполне возможно), то пришедшие им на смену будут только хуже — такие же бандиты, но из третьего эшелона. Ещё хуже образованные, ещё более ограниченные, использующие ещё более зверские методы.
