Возможные сценарии развития военной операции РФ в Сирии СОЮСТОВ Андрей
К середине октября войска Башара Асада, прикрытые с воздуха российской авиацией и пополненные иранской пехотой, перешли в наступление на позиции террористических группировок в Сирии, отбив первые селения.
К этому времени Россия поменяла тактику действий своих ВКС, а информпространство оказалось забито разнообразными слухами, включая сообщение о гибели главаря группировки «Ахрар аш-Шам» аш-Шишани. Тем временем недруги России пророчат ей неминуемые скорые потери среди летчиков.
«Кланы» сирийских сил
Прежде всего, следует развеять миф о «мощной и многочисленной армии» Башара Асада, раскрученный в отечественных СМИ после 30 сентября. Насчитывавшие до начала гражданской войны 325 тыс. человек вооруженные силы Сирийской арабской республики в 2014 году имели в своих рядах уже не более 150 тыс. бойцов. К 2015 году эта цифра заметно сократилась.
При этом нужно понимать, что общее количество личного состава вооруженных сил страны вовсе не равно количеству бойцов, готовых с оружием в руках оказаться на передовой. Количество «активных штыков» у Асада, по мнению некоторых экспертов, насчитывает едва ли больше 60–70 тыс., и эти в целом дисциплинированные и подготовленные военнослужащие испытывают сильнейший дефицит современных видов вооружения и оборудования.
Потери, понесенные сирийской армией за время гражданской войны, оказались очень велики. До ее начала Сирия могла похвастаться полутора тысячами относительно современных танков Т-72 и Т-72 М. В октябре же 2015-го сирийская армия была вынуждена уже буквально поштучно распределять между своими подразделениями танки Т-55, производство которых было свернуто в СССР еще в 1979 году. Очень тяжелое положение у Асада сложилось с его главным военным козырем — ВВС. К 2015 году парк сирийских боевых самолетов сократился почти на 75%, а вертолетов — так на все 90%.
Правда, на стороне Асада, кроме Сирийской арабской армии, воюет полноценный интернационал: христианское ополчение, друзы, езиды, боевики «Хезболлы», курды (которым Асад не нравится, но «Исламское государство» не нравится еще больше), иранские и (по американским данным) кубинские военные инструкторы… С одной стороны, это хорошо: у Асада каждый штык на счету. С другой стороны, это ведет к серьезной децентрализации командования. Недаром израильский эксперт Яков Кедми в отношении всего этого разношерстного воинства использовал термин «кланы сухопутных войск Сирии».
Добавим сюда отсутствие сплошного фронта и локальность боевых операций, превративших провинции Сирии в слоеный пирог из про-асадовцев и анти-асадовцев. Во многом именно из-за этого, имея номинальное превосходство над своими противниками в вооружении и уровне подготовки, вооруженные силы Асада так и не смогли это превосходство реализовать. Из-за недостатка сил и средств командование сирийской армии вынуждено было оставить периферийные области и сосредоточиться на удержании западных и центральных районов страны.
С противоположной стороны на сирийской игральной доске — террористическое «Исламское государство», местный филиал «Аль-Каиды» в лице «Фронта аль-Нусра», «Ахрар аш-Шам», так называемая Свободная сирийская армия и многочисленные самостоятельные отряды исламистов. Тайно или явно поддерживаемые Саудовской Аравией, Турцией, Катаром и США, эти силы, периодически воюющие не только с режимом Асада, но и друг с другом, до недавнего времени довольно успешно сокращали территорию, контролируемую Дамаском.
А потом в ситуацию вмешались российские авиабомбы.
Россия помогает Оставляя за рамками статьи все причины, которыми руководствовалось правительство РФ, направляя в Сирию наши самолеты и вертолеты, заострим внимание на главной. Безусловно, это цель сохранения у власти в Дамаске президента Башара Асада. Соответственно, целями российских бомбардировок становятся не только объекты, принадлежащие «Исламскому государству», как это заявлялось ранее, но и позиции иных антиасадовских сил. Что мы, по факту, сейчас и наблюдаем. Оправдываясь тем, что от наших иностранных партнеров так и не были получены уточнения, кто из противостоящих Асаду группировок является умеренной оппозицией, а кто нет, Россия бомбит и ИГ, и «Фронт аль-Нусра», да и другим оппонентам Асада тоже прилетает…
Задолго до старта российской операции по оказанию бойцам Асада воздушной поддержки Россия приступила к поставкам в Сирию военной техники и армейского снаряжения. Не желая ввязываться в наземную операцию, чреватую большими потерями личного состава, руководство РФ принялось снабжать вооруженные силы Сирийской арабской республики бронетехникой, армейскими автомобилями и т. д. Расчет строился на то, что при поддержке нашей авиации обеспеченные российским оружием сухопутные части Асада сами смогут добиться перелома в боевых действиях.
После довольно долгого подготовительного периода, ушедшего как на передачу российского вооружения верным правительству отрядам, так и на «размягчение» обороны антиасадовских формирований путем уничтожения с воздуха их командных и опорных пунктов, центров связи, складов боеприпасов и ГСМ, артиллерийских позиций, а также скоплений техники, Асад в ночь с 12 на 13 октября 2015 года перешел в наступление. Судя по имеющейся информации, основными районами проведения операции стали пригороды Дамаска, провинции Алеппо и Хомс.
Асад наступает
Сперва могло показаться, что это наступление повторит многие предыдущие попытки Дамаска наступать — продлится сутки-двое, а потом намертво увязнет во вражеской обороне. Но в этот раз над войсками Асада была российская авиация, и потому даже по прошествии трех суток наступательный порыв сирийской армии не иссяк.
Блицкриг в планы Москвы и Дамаска, судя по всему, не входил. Расчет строился на планомерном, но постоянном продвижении войск Асада там, где до этого уже отработали машины российских ВКС. В это время наши Су-34, Су-24 и Су-25 постепенно вышли на пик своей активности, доведя число боевых вылетов в сутки до трех на машину. Но даже этот бомбовый дождь помогал не всегда.
Просчитавшие ситуацию исламисты, где смогли, отступили с открытой местности в городскую застройку, чем сразу создали затруднения для российской авиации, опасавшейся поразить мирное население. В то же время заборы и стены домов стали хорошим укрытием в боестолкновениях с пытающимися наступать правительственными войсками. Наступление стало пробуксовывать.
Тогда, чтобы переломить ситуацию, российское командование пошло на крайние меры. По окраинам занятых антиасадовскими отрядами населенных пунктов начали действовать наши ударные вертолеты Ми-24. Действовать начали, надо признать, нагло и ювелирно — на предельно малых высотах, чтобы избежать поражения со стороны имеющихся у противника ПЗРК, зато в зоне поражения стрелкового оружия, малокалиберной зенитной артиллерии и РПГ. Риск колоссальный, но винтокрылые «крокодилы» оказались машинами везучими. Без потерь со своей стороны они расчистили путь войскам Асада. Сирийцы принялись бодро докладывать, что занимают один населенный пункт за другим.
Тем не менее, судя по невысоким темпам продвижения в условиях полного господства в воздухе российской авиации, у Асада продолжает ощущаться острая нехватка сил, в первую очередь обученной и дисциплинированной пехоты. Во вторую — военной техники. Есть основания полагать, что обе проблемы на сей раз оказались вполне решаемы.
14 октября информационное агентство Reuters оповестило мир о том, что на территорию Сирии начинают в больших количествах перебрасываться войска союзного Асаду государства Ирана. Источники информагентства настаивали на тысячах бойцов КСИР — иранского Корпуса стражей исламской революции. Косвенно их прибытие в Сирию подтверждается и появлением в Интернете фотографий, запечатлевших выступление иранского генерала Сулеймани перед иранскими солдатами в окрестностях Латакии. Таким образом, можно допустить, что проблему с нехваткой пехоты Асад решил за счет иранской помощи. Что же до нехватки военной техники, то эту проблему еще с 2013 года активно решает российский ВМФ.
Речь идет, конечно же, о «Сирийском экспрессе», связавшем Новороссийск и Латакию.
«Сирийский экспресс»
Первоначально Россия пыталась переправлять вооружение в Сирию, фрахтуя иностранные грузовые суда. Но инциденты с сухогрузами «Чариот» и «Алаид», задержанными в связи с введенным ООН эмбарго, заставили изменить схему поставок оружия Асаду. К перевозкам были привлечены большие десантные корабли всех четырех российских флотов: Северного, Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского. Темпы перевозок постепенно росли, достигнув рекордных размеров к началу осени 2015 года.
Так, например, совсем недавно в Сеть попали фотографии появившихся в Сирии тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек». Страшная вещь! На бронированное шасси танка Т-72 установлен пакет из 24 направляющих для 220-мм неуправляемых ракет с термобарической боевой частью. Весь процесс наведения оружия на цель осуществляется экипажем без покидания машины. Дальность стрельбы «Солнцепека» — до 6 км. Время готовности к открытию огня по видимой цели с момента остановки машины — 90 секунд. Время на отстрел всех 24 ракет — 6 секунд. Площадь поражения одной установкой — до 40 000 кв. м. В полосе действия «Солнцепеков» не выживают…
Кстати, о поставках. Командование ВМФ РФ официально объявило, что в порту Тартуса заканчиваются дноуглубительные работы, что вскоре позволит заходить в него крупнотоннажным судам. Таким образом, Россия не только не собирается останавливать поток своей военной помощи Сирии, но, напротив, готовится этот поток заметно увеличить.
Между тем наступление Асада продолжается, равно как и боевые вылеты российских «сушек». Любимая до недавнего времени фраза отдельных аналитиков о том, что «там, где ничего не добилась коалиция во главе с США, не добьется и Россия», уже не работает. Под совместными российско-сирийскими ударами отряды исламистов начинают отступать. Они еще не бегут — не надо обольщаться, но они уже пятятся. Большой урон понесли силы «Исламского государства» (организация запрещена в России решением Верховного суда), что заметно по многочисленным антироссийским демаршам Турции — ближайшего зарубежного «партнера» террористов из ИГ.
Не меньше Турции оказался обеспокоен российскими бомбежками еще один активный игрок на сирийской карте — Саудовская Аравия. Настолько обеспокоен, что 11 октября на переговоры с президентом России Владимиром Путиным поторопился явиться министр обороны Саудовской Аравии Мухаммад ибн Салман аль Сауд. Откровенно говоря, диалога не получилось. Саудиты безапелляционно сообщили, что продолжат поддержку антиасадовских сил в Сирии, на что, очевидно, получили ответ, что Россия продолжит эти же силы бомбить. А что еще с ними делать? Они ж террористы.
Российские перспективы
Теперь, имея представление о текущей ситуации в Сирии, стоит задаться вопросом, что ожидает Россию на сирийском театре боевых действий.
Вопрос сложный — слишком много переменных в этом уравнении. Пожалуй, точно можно констатировать только то, чего не будет. Ни при каких обстоятельствах не будет масштабного участия в боевых действиях на сирийской территории российских сухопутных войск. Это не раз декларировалось и президентом страны, и представителями МО РФ.
Теперь о том, что будет. Обязательно будет продолжение наступления верных Асаду войск. Без этого обесцениваются все усилия российских ВКС по поддержке сирийской армии.
Может произойти наращивание ударной мощи группировки российских ВКС в Сирии за счет переброски через территорию Ирана новых самолетов, то есть возможно существенное увеличение военных поставок из Россию в Сирию.
Следует ожидать нарастания конфронтации по сирийскому вопросу между Россией и США. До открытого военного столкновения дело, конечно, не дойдет. Но вот до новых санкций и контрсанкций — запросто.
Не стоит удивляться, если произойдет резкое увеличение масштабов участия Ирана в боевых действиях на территории Сирии.
Может ли случиться расширение зоны боевых операций российской авиации за пределы сирийско-иракской границы? В ближайшее время — вряд ли.
А еще у российской стороны в Сирии могут начаться потери. Этот вопрос является для России весьма болезненным. Минобороны всячески старается потерь избежать. Наши машины действуют на высотах, куда средства ПВО террористов просто не достают (исключение — вышеописанный случай с Ми-24). В случае обнаружения признаков работы вражеского зенитно-ракетного комплекса тот подлежит немедленному уничтожению — так, как это, например, произошло 15 октября в Гуте неподалеку от Дамаска. Стоило российскому беспилотнику обнаружить прятавшийся там в бетонном укрытии ЗРК «Оса», захваченный исламистами, как и сам комплекс, и его укрытие были уничтожены корректируемой авиабомбой, сброшенной с Су-34.
Войны без потерь не бывает
По свидетельству Минобороны, потерь среди российских самолетов и вертолетов в Сирии пока нет. Но война есть война. Войны без потерь не бывает. Как отнесется российское общество к первым смертям наших военнослужащих? Исчезнет ли наблюдаемая ныне победная эйфория? Не свернет ли наше правительство из-за первых потерь всю операцию в Сирии?
Думается, что, даже несмотря на возможную передачу саудитами современных ПЗРК в руки сирийской оппозиции, крупные потери российской авиации в Сирии вряд ли возможны. На первых порах в целях соблюдения секретности и поддержания спокойствия в обществе Минобороны может даже объявить, что потери не боевые, а произошедшие из-за отказа техники. Например, именно так поступили иорданцы, когда лишились в декабре прошлого года над Сирией своего истребителя F-16.
Вспомнив этот случай, мы не можем не вспомнить и то, что попадание в плен к террористам для иорданского пилота обернулось сожжением живьем. Как отреагирует российская общественность, если нечто подобное произойдет с российским летчиком?
Кое-кто предрекает в этом случае демонстрации на улицах Москвы с требованием к правительству прекратить наше участие в боевых действиях на территории Сирии. Мы не склонны разделять это мнение. Как показывает проведенный нами опрос москвичей, скорее всего, реакция будет прямо противоположной. Гибель нашего пилота, а тем более его публичная казнь, выльется в требование мести и усиления бомбежек исламистов. На вопрос же о том, когда Россия предположительно уберет свою военную авиацию с сирийской авиабазы, большая часть опрошенных ответила так: «Когда добьется всех своих целей».
Является ли это предположение объективной истиной или лишь следствием той самой победной эйфории, покажет время.
