Сводка: произведено не менее 8 обстрелов населенных пунктов Новороссии
26.11.2014 - 10:36 Утреннее сообщение Информбюро ополчения Новороссии
26 ноября 2014 г.
В течение ночи обстановка в Донецкой и Луганской республиках оставалась напряженной.
Со стороны нацистов было произведено не менее восьми обстрелов населенных пунктов Новороссии и позиций ополченцев:
продолжилось нанесение артиллерийских ударов по Донецку. В период с 17.00 до 18.50 со стороны населенных пунктов Опытное и Пески интенсивно обстреливались жилые кварталы Киевского района столицы ДНР. В результате повреждены три дома, один мирный житель погиб и три получили тяжелые ранения;
в 17.30 с огневых позиций в районе Авдеевки из реактивных систем залпового огня и артиллерийских орудий фашистами обстреляны позиции народного ополчения в селе Спартак. Погиб один и еще три ополченца получили тяжелые ранения;
в 18.00 из реактивных систем залпового огня и артиллерии обстреляны позиции народного ополчения в районе Фащевки. Погибли два и ранен один ополченец;
в 19.35 и 23.00 из артиллерийских орудий и минометов обстреляны окраины города Кировское. В результате разрушены два частных дома, погиб один местный житель и трое ранены.
Большое интервью командира механизированной бригады "Призрак" Алексея Мозгового на тему начала восстания в ЛНР, текущей ситуации на фронте, о тех задачах которые решает "Призрак" и о будущем Новороссии
Пострадавший Андрей, к которому применялся такой прием пыток, как «неваляшка», свидетельствует:
«B СИЗО, где я находился, никакой медицинской помощи не оказывалось». Ополченец ДНР Владимир говорит: «Медицинскую помощь не оказывали. На все болезни — анальгин». В ряде случаев пострадавших все же отправляли в больницу, делали операции, но затем не оказывали необходимой медицинской помощи. Пострадавший от пыток Станислав, которого пытали электротоком и пробили легкое, рассказывает: «Голова опухла, рука не двигалась, ребра сломаны почти все, печень смещена. В СИЗО меня не приняли, отправили в больницу на операцию. После этого отправили в СИЗО, там медицинская помощь не оказывалась. Надевали мешок, невозможно было дышать».
Подавляющее большинство захваченных рассказывают, как с помощью пыток и угроз украинские власти заставляли их подписывать признания, что они являются агентами российских спецслужб. Абсолютное большинство мирных граждан, захваченных украинскими войсками, не выдерживали пыток и угроз и подписывали любые обвинения в их адрес. Например, пострадавший Сергей рассказывает: «…по пути, на трассе, продолжили избивать. В этих бумагах был бред — то, что я агент Службы безопасности России. Сказали, что если я не подпишу бумаги, то они убьют мою жену. В СБУ я все подписал. Когда избивали на трассе, мне сломали три ребра».
Ополченец Руслан рассказывает: «Задержали меня в день моего рождения. Били по голове, потом мешок на голову. В СБУ оперативники издевались над нами, шантажировали семьей. Я взял все на себя, и меня отправили на изолятор. Месяц прожил с вывихнутой челюстью». Целый ряд опрошенных называют конкретные места, где Национальная гвардия и Украинская армия массово использует пытки, или приводят позывные тех, кто подвергал их пытками.
Например, упоминают о полигоне Национальной гвардии «Днепр-1» под Днепропетровском. Пострадавший Владимир, задержанный 4 сентября 2014 года, рассказывает: «Там издевались над нами, унижали, кидали людей в ямы со змеями, могилы заставляли себе копать». Пострадавший от пыток Андрей также рассказывает об этом месте: «Позывные у тех, которые там служили, — Икс, Альбина и Макс. Они издевались как хотели: стреляли над головами. Все были практически переломаны, но они заставляли отжиматься. Одного человека вообще чуть не закопали в яме». Александр рассказывает, как к нему применяли неизвестные медицинские препараты, подвергали пыткам и унижениям: «Меня обвинили в том, что я совершил теракт и покушение на пограничников. Начали избивать дубинками, ногами били в голову, потом открыли рот, кинули туда два кислых кубика. Я начал задыхаться и терять сознание. Потом, когда меня откачали, дали бумаги на подпись, я подписал их, и отвели в морозильник. Потом отвезли в СБУ, снова давали на подпись бумаги. Я их отказался подписать, и пришли в кабинет четыре человека в черной форме в масках с пистолетами и начали бить. Потом опять заставили подписать бумаги, и я их подписал. Продержали нас в СБУ и отвезли в село к батальону "Днепр-1". Нас унижали, бросали в яму со змеями, стрелять возле головы и возле ног. Потом я выбрался из ямы, и заставили ползти по асфальту, по стеклам и тоже стреляли возле ног. Потом я дополз до забора, дали лопату, сказали: "Копай себе яму", и когда я выкопал яму, они опять начали стрелять возле ног».
Ополченец Александр также приводит позывные тех, кто их пытал: «…ребята лет по 25–28 били по печени, по почке… У первого был позывной Тёма, а у второго — Ветер, тому нравилось втыкать шило в левую лопатку».
Часто упоминают также аэропорт города Мариуполя, в котором захваченных держат в промышленном холодильнике и подвергают пыткам, аэропорт города Краматорска. Пострадавший Вадим рассказывает, как его избивали и угрожали расправой с семьей: «Меня схватили 28 июля в городском совете Мариуполя. Привезли в аэропорт и поместили в холодильник. Нечем было дышать. Избивали по почкам, коленям, терял сознание, сломали ребра. Конвоир постоянно кричал, часто нас избивали. Угрожали расправой с семьей и дочерью».
Денис, захваченный украинской Национальной гвардией 31 июля 2014 года, также рассказывает об этом месте: «Меня привезли в Мариуполь, в аэропорт, где поместили в отключенные морозильные камеры. Там нет света, все лежали на кафельном полу. Вакуумные двери — дышать нечем, духота, задыхаешься».
Другие рассказывают, что для охлаждения холодильник включали, и температура в нем достигала минус четырех. Александр, захваченный 4 августа 2014 года, говорит: «Меня привезли в холодильник аэропорта. Некоторые смены забывают холодильник выключить, и температура в нем достигает минус четыре».
Ополченец Алексей рассказывает о тех, кого пытают на аэродроме города Краматорска: «Я наблюдал, как с аэродрома запускались системы залпового огня. Был задержан сотрудниками СБУ, которые доставили меня на аэродром и пытали. Меня подвешивали за руки в яме: плиты, к ним веревка прицеплена, веревка — к наручникам, и в таком вытянутом состоянии с завязанными глазами. Меня били по ребрам, по печени, по лицу. Все, кто проходит через аэродром, все подвергаются таким пыткам и издевательствам. Люди, которые приезжают в изолятор временного содержания, все сине-фиолетовые, все побитые, у некоторых сердце не выдержало — умерли. Девяносто процентов оттуда приходят такие. Все побитые, все изувеченные. Там 95-я бригада, были иностранцы с грузинским, с польским акцентом. Потом доставили в Харьковскую СБУ, где оперативные сотрудники по приезду тоже поначалу в камере допроса побили. Я весь сине-фиолетовый полтора месяца там находился. В то время как я там находился, они владели моим имуществом, ключами от гаража, от машины. Компьютеры из дома вынесли, технику. Полтора месяца обвинения никакого не предъявляли».
Опрошенные также говорят, что украинская сторона на протяжении долгого времени намеренно не регистрирует задержанных ими людей и намеренно нарушает предписанную законодательством процедуру.
Например, Лилия Родионова, представитель Комитета по делам беженцев и военнопленных, в свое время также захваченная Украинской армией, рассказывает: «…я попала в СБУ, и меня по документам там не было». Пострадавший от пыток Алексей также рассказывает о фальсификации документов в Службе безопасности Украины: «Меня в СБУ продержали несколько недель и потом сказали: "Поехали на суд, вот тебе повестка, ты же сам первый раз пришел на суд, мы тебя вызвали вначале с подозрением, а потом через неделю уже вызывали другой повесткой в суд. Я подписал и ту и другую».
Полученные Фондом свидетельства позволяют однозначно сделать вывод, что большинство жертв пыток не являются ополченцами Донецкой или Луганской Народных Республик, а относятся к категории мирных граждан.
«Причиной» ареста и пыток граждан украинской стороной может быть «наличие телефона российского журналиста», наличие в личном телефоне «имен с Кавказа — Аслан, Узбек», телефонный разговор с «депутатом Донецкой Народной Республики», «оказание медицинской помощи в ДНР» и т. д. Аналогичной абсурдностью и бездоказательностью отличаются и другие обвинения. Например, ополченец Владимирович рассказывает, что в СБУ его обвинили в продаже комплекса «Кольчуга»: «Я занимался гуманитарной помощью в г. Славянске, с двумя священниками мы выехали в Крым. Выехали обратно, и при пересечении границы нас уже ждали сотрудники СБУ. На следующий день был суд: меня обвинили продаже комплекса "Кольчуга", отправке бойцов для учебы в лагерях, в знакомстве с батальоном "Восток" и т. д. Душить меня пытались, что-то добавляли в воду… Когда сидел в СИЗО, один человек рассказывал, что их пытала Надежда Савченко, она била мужчин в пах».
Арестованный сотрудниками СБУ Алексей рассказывает: «…под Славянск, в село Евгеньевка, где был их штаб и по совместительству фильтрационный лагерь… попадались люди совершенно разные, в основном это жители Донбасса. У каждого своя история, но в основном это люди, которые каким-то образом пересекали блок-пост и они почему-то стали подозрительными, их решили отправить на дополнительные опросы. В качестве примера могу привести такой случай, когда человек проезжал блок-пост, у него взяли телефон, начали смотреть и нашли там имена кавказские — Аслан, Узбек. Человека забрали и сказали, что он — пособник террористов и знает всех чеченских боевиков. Его забрали, привезли в кунг и несколько дней избивали, говорили: "Расскажи, где прячутся чеченцы?" Нескольких людей задержали просто из-за того, что, паспорт открывают и смотрят там сзади: дети записаны одной ручкой. Говорят: "У тебя паспорт поддельный, все дети написаны одной ручкой", он говорит: "Я терял паспорт, мне его восстанавливали и переписывали". — "Нет, ты агент", — и его тоже в фильтрационный лагерь».
В целом ряде случаев для участия в обмене пленными украинские власти совершают аресты граждан, которые заведомо не совершали никаких правонарушений.
Например, Наталья, 58 лет, рассказывает: «Приехали, сказали, что с моего телефона звонили, и еще нужно ехать с ними. Привезли в аэропорт, держали в холодильнике, есть не давали. Полы кафельные, каждые 20 минут включается двигатель холодильника. Сказали, что я изменница родины и меня ждет пожизненное. В СБУ быстренько составили все документы и отправили в суд. На другой день пребывания в СИЗО написала заявление, чтобы мне объяснили все, но меня не приняли. Потом меня опять повезли, посадили на автобус и сказали, что везут на обмен». Александр рассказывает: «Был задержан на въезде в Харьков, когда хотел выполнить просьбу своего приятеля — передать посылку. После чего был отправлен в здание СБУ. Просидел там полгода и был освобожден по обмену военнопленными».
В большинстве случаев мирные граждане Украины также подвергаются избиениям и угрозам расправ с семьей.
Например, Геннадий рассказывает: «Созвонился с другом, собрался ехать в спортзал. На остановке меня вытащили из машины, никто не представился, лицом положили на дорожное покрытие, наносили удары по ребрам, разбили очки, повредили глаз. На голову надели мешок, на руки наручники и посадили в машину. В машине выслушивали угрозы в свой адрес и адрес своей семьи. В конце концов я потерял сознание. Очнулся только от запаха нашатырного спирта. По приезде в СБУ я увидел, что у меня поврежден глаз. Потом повезли на обмен».
Артем рассказывает: «Меня задержали возле автомагазина. Сказали, что кто-то показал пальцем на меня, что я участвовал… Привезли меня в отдел, обыскали всю мою машину, меня избили и еще угрожали. Забрали телефон и документы. Но так как не было доказательств, меня опустили. Я вернулся домой, потом мне позвонили, сказали, что у них остались документы на машину. Я поехал, чтобы их забрать. Заставили подписать документы. Опять били. Привезли в больницу, просили, чтобы не писал никаких жалоб. Потом привели в суд, осудили, потом меня повезли в Харьков, в тюрьму. Пробыли там сутки, повезли на обмен».
Александр рассказывает, что в некоторых случаях захваты осуществляют с участием и согласно информации «Правого сектора»: «Меня повалили на землю и связали. Они сказали, что из "Правого сектора". Привезли меня по месту прописки. Было постановление об обыске, во время которого мне подкинула патроны. В СБУ сказали, что простят патроны, если расскажу все. Я заявил, что ничего не знаю. После этого меня отвели в другую комнату и два раза избили. Угрожали, что убьют мою семью. Ближе к вечеру приехал адвокат и потребовал скорую. Она приехала, мне оказали первую помощь, но отказали в госпитализации, если не подпишу. Я подписал протокол».
В ряде случае захваты не носят предусмотренного законодательством характера и не регистрируются. Например, Михаил рассказывает: «Примерно в конце июля меня задержали. Привезли меня за какие-то гаражи, приковали руками к дереву, подвесили и стали избивать руками, ногами, деревянными палками. Я несколько раз терял сознание от болевого шока. Они пытались узнать об ополченцах. Я сказал, что не имею к ним никакого отношения. У меня забрали деньги и сказали добираться домой самому. Вернулся домой. Отлеживался. Где-то в начале августа — снова они. Привезли в райотдел, начали меня избивать, стали надевать мне на голову мешок и перекрывать кислород». Часть II. Пытки и бесчеловечное обращение: показания потерпевших Далее представлены несколько подробных рассказов тех, кто стал жертвами пыток со стороны Национальной гвардии, украинской армии и СБУ.
Пострадавший Игорь, задержанный 14 сентября сотрудниками батальона «Днепр», подробно рассказывает, как его пытали: подвешивали на дыбу, использовали «качели», били электротоком, как схватили и пытали его жену. Кроме того, он называет позывные тех, кто подвергал его пыткам на базе «Днепр-1»: «Меня схватил батальон "Днепр". Я поехал на рыбалку, меня схватили, привезли в линейное отделение милиции и сразу, со старта, начали избивать. Били всем, чем можно, — и палками, и ногами, и пистолетом по голове. У меня голова была — как ежик. Потом на дыбу вешали — это руки за спину, руки в наручниках. Повыворачивали все руки. Потом сделали, как они назвали, "качели". Это длинный ломик-шестигранник. Руки под ноги в наручниках, и надевается ломик.
Потом кружили меня этим ломиком, оставляли, и я висел на нем. Кости чуть не повылазили у меня. До сих пор не работают руки, эти части. Последний раз они 20 минут продержали на этом ломике, сняли, начали обливать водой и бить током электрошокерами. Это длилось, пока я не начал терять сознание. Не давали спать. Если я начинал засыпать, такие экзекуции повторялись. Оказывается, пытали мою жену. Тоже забрали и держали в соседней камере. Ей сломали на левой ноге все пальцы. Я подписал все бумаги, в которых меня обвиняли, и меня увезли в СБУ. Что они пытались выяснить я так и не знаю. Зачем вот это все надо было вытворять, я не знаю. Сколько я историю не изучал, немцы не извращались такими пытками, как делали они.
После СИЗО нас отправили в Днепродзержинск на базу "Днепр-1". Позывные у тех, которые там служили, — Икс, Альбина и Макс. Они издевались как хотели: стреляли над головами. Все были практически переломаны, но они заставляли отжиматься. Одного человека вообще чуть не закопали в яме. Хотели застрелить. Это продолжалось четыре дня, и потом нас увезли в СБУ Харькова уже на обмен. Там у меня открылась язва. Меня отвезли на неотложку в Харькове. При этом врачи сделали мне эндоскопию и все анализы — у меня сильно кровоточила язва. Факт в том, что меня отвезли под чужой фамилией. Мне сказали, называй любую фамилию, любой адрес. Меня хотели положить в стационар. Но им запретили. Привезли меня обратно в СБУ, и пока не произошел обмен, приходилось как-то терпеть все эти боли невыносимые. Кроме того, что было все тело побито, ну еще и язва открылась».
Пострадавший Павел свидетельствует, что причиной его задержания и пыток стала его телефонная беседа с депутатом из Донецкой Народной Республики: «Сначала со мной беседовали вежливо, потом зашел мужчина и начал бить по ребрам. Мне стало дурно, и мне дали таблетку. Были судороги, у меня онемело тело. Они требовали признаться, что я был корректировщиком. Это неправда. Они слушали телефоны, а я просто поговорил с депутатом из Донецкой Народной Республики. Когда отвезли на полигон "Днепр-1", там человека ни за что ни про что кидали в трехметровую яму, заставляли копать могилы». Денис, задержанный украинской Национальной гвардией 31 июля 2014 года на блок-посту и переданный батальону «Азов», рассказывает: «Каждые два-три часа — допрос. Много всего. Меня топили. Глаза были завязаны, клали на лицо полотенце или тряпку. Я не видел. Руки при этом были прикованы сзади. И, держа меня сзади за голову, положив мне на лицо тряпку, поливали сверху. Не знаю, из чего — из бутылки, из чайника… не видел. Состояние — утопление. Потом приводили в чувство. Ну и так далее. Так как у меня уже переломано колено, они увидели корсет на ноге, на колене, и мне сломали его повторно. В первый день его сломали. Потом на ногах, где ноготь, мне вставляли иголку. Такое состояние, как будто жилы из шеи тянет. Вытягивает всего, каменеет через боль.
Закидывали в яму с трупами. Расстреливали, короче. Закидывают в яму, специфический запах — эффект расстрела. Там много всего. Я знаю хлопца, которому плоскогубцами вырвали четыре передних зуба. Ребят знакомых, сколько видел, им на ломиках "карусели" делали». Пострадавший Владимир был схвачен 4 сентября 2014 года людьми в гражданской одежде с балаклавами на голове и перевезен в аэропорт Мариуполя. Он рассказывает: «После приезда меня завели в помещение и начали издеваться — бить шокером в предплечье и в область сердца. Топили. Прямо с мешком куда-то голову опускали, пока не начинал сознание терять. После всего этого заставляли подписать бумаги какие-то. Я отказался. Они отвели меня в камеру. На следующий день меня вывели обратно. Мокрую тряпку клали на лицо и поливали водой. Начинал задыхаться, и они, чтобы сильней начал задыхаться, брали и электрошокером били еще. Били по спине очень сильно. После этого почки очень долгое время болели. После этого увезли на "Днепр-1" под Днепропетровском, там их полигон обучающий. Там издевались над нами, унижали, кидали людей в ямы со змеями, могилы заставляли себе копать. Издевательства были очень сильными над людьми, это словами не передашь». Пострадавший Константин рассказывает, как его арестовали за то, что у него был телефон русского журналиста, а также приводит пример того, как украинские войска отправляли захваченных на минное поле: «18 августа 2014 года меня арестовали на украинском блок-посту за то, что у меня в телефоне был записан номер русского журналиста. На допросе мне сделали какой-то укол, и мне стало очень плохо. Я начал терять сознание, а они требовали показаний. Начали шантажировать меня тем, что если я не скажу что я сепаратист, то мне не уколют противоядие.
Мне уже было все равно, я подписал, лишь бы мне стало легче. Поставили мне этот укол, мне действительно стало легче. Затем последовали угрозы расстрела. Потом отправили в Краматорск. Там посадили в яму, периодически избивали, оскорбляли. Потом привезли новых, и все внимание переключилось на них. К одному из них подошел десантник и увел его и еще одного парня. Потом выяснилось, их отправили на минное поле. Уже в таком состоянии мы там находились, что каждый день все меньше хотелось бороться за жизнь. Из тех, кого я видел, два-три человека не возвращались. Дня через три нас погрузили и увезли. Нас было шесть человек. Когда мы ехали, чувствовал себя посвободнее, общались. У одного, фамилия Харитонов, лицо — сплошная гематома.
Видел, привезли парня и стали избивать. Спрашивали, помогал ли он в проведении референдума. Он ответил: "Да". Его обвинили в том, что он сепаратист. Ополченцев избивали, слышал, что на крюк сажали. В СБУ есть такая практика: признаешь себя виновным — прокурор просит для тебя минимальный срок. У многих нервы не выдерживали, и они соглашались».
Василий, ополченец ДНР, захваченный в районе с. Петровское 18 августа, свидетельствует: «Украинская военная колонна увидела нашу машину и начала ее расстреливать. Нас схватили, надели наручники, закинули в БТР. По дороге две машины мирных жителей ехали навстречу, их расстреляли с БТР. Один пацан остался жив, его тоже захватили, связали и бросили в машину. Привезли на базу нас и мирных жителей. Били молотком по пальцам, коленям, копчику. Разбили голову, сломали пальцы. Угрожали на кол посадить, угрожали отрезать бензопилой ногу и руку. На ночь меня прицепили к дереву, подошел их главный с молотком и стал у меня все расспрашивать. Я сказал, что не знаю. Он ударил молотком по ногам. Потом в яму уволокли. Двух отправляли на минное поле. Было семь взрывов. Меня собрались расстрелять. Сказали молиться. Я попросил, чтобы мне освободили руки, это мое последнее желание. Он меня спросил, знаю ли я, какой сегодня праздник. Я ответил, что да, Спас. Он сказал, что мне повезло, и этот день можно считать моим вторым днем рождения. Меня отвели в яму, там цепи висели. Потом дал показания на камеру». Дмитрий рассказывает: «Был взят в плен на украинском блок-посту. Меня привезли куда-то и закрыли в контейнер типа холодильника, там рыбу держали. Продержали там двое суток, а потом перевели в ангар. А там начали бить по почкам, били, в основном, ногами. Сказали, что якобы при мне было обнаружено удостоверение ДНР, патроны 5х45 калибра. Потом вместе с еще одним человеком погрузили в багажник, привязали на наручники к запаске. Привезли в Волноваху и там снова избивали. Потом нас привезли в Мариуполь на СБУ, кинули в подвал. Потом снова начали избивать. Потом отвезли в изолятор временного содержания. После этого никто на допросы не вызывал, никто не приезжал и вопросы не задавал. Потом просто осудили».
Ополченец Сергей рассказывает о провокации сотрудников СБУ, которые с его участием имитировали обстрел батальона Украинской армии, называясь сотрудниками Федеральной службы безопасности России. После организованной провокации они перестали скрывать своей принадлежности к СБУ и стали подвергать захваченного и его сына избиениям. Угрожая убийством сына, они заставили ополченца признать в суде все обвинения. Потерпевший Сергей рассказывает: «В середине августа меня с сыном схватили из СБУ шесть человек, завязали глаза, руки и закинули в машину. Так завязанным они возили по городу, потом за город вывезли, что было слышно по звуку, потом завезли в ангар заброшенный. Они представились сотрудниками ФСБ, якобы они спасают нас от СБУ. Сказали, что доставили нас якобы к подполковнику русской армии. После этого нам снова завязали глаза и руки и увезли в какую-то лесистую местность, где мы находились до глубокой ночи. После этого нас с сыном снова посадили в одну машину их оперативников, продолжая ту же игру.
Мы проехали около ста километров, и нам с сыном развязали глаза и руки, сказали, что у них операция, в которой они хотели обстрелять украинский батальон. Один из них достал из багажника гранатомет и сел на переднее сиденье, мы еще метров 700 проехали по каким-то закоулкам. Потом раздалась стрельба в воздух из автоматов, распахивается дверь, нас с сыном выкинули наружу и начали бить. Там уже была подготовлена рампа световая, как для профессиональной съемки, сделали с нас несколько кадров. Надели мешки на голову, бросили на бетон, начали избивать ногами, ломали руки.
Потом они все уже появились как следователи СБУ. Задали только один вопрос: "Ты хочешь, чтобы сын остался живой?" Я сказал, что естественно. Они сказали: "Тогда ты подпишешь протокол о задержании". Я сказал: "Придется". Протоколы у них сразу были готовы. Подписали, и нас повезли сразу в СБУ. Утром пришел следователь, вопросов задавал мало. Фактически все, что у них по делу, уже все было готово. Сказали, что главное на суде, чтобы я молчал и их не оспаривал. Судья назвала меру, и отвезли нас в СИЗО. До этого еще к нам подошел следователь и сказал, поскольку у нас с вами нет конфликтных ситуаций, мы к вам будем лояльны».
Захваченный украинскими войсками 8 августа 2014 года Николай рассказывает: «Мы ехали на машине с товарищем, нас остановили вооруженные люди с автоматами, положили на асфальт и надели мешки на голову, посадили в машину и увезли. Скорее всего, мы были в Краматорске. У них там военная база стоит, аэродром. Постоянно что-то жужжало, скорее всего, вертолеты.
Нас периодически выводили, избивали, пугали: "мы вас расстреляем", "прострелим ногу", "отдадим командиру, у которого погибло много солдат; они вас там убьют". По дороге еще был случай: когда мы выезжали, нас было шесть, у одного не было документов, а им сказали, что без документов там не примут. Скорее всего, они говорили о Харькове. Посередине дороги его вывели, потом послышалась автоматная очередь, после чего нас пять закрыли, машина завелась, и мы поехали дальше. Выламывали руки, били ногами, руками по почкам, по печени. Одного товарища, который ехал с нами, после того, как мы уже приехали в Харьков, сразу забрали в больницу, в реанимацию. Ему сделали операцию и потом привезли назад в СБУ».
Ополченец Виталий рассказывает об избиениях, которые украинские военнослужащие называли «распаковка» и «перепаковка»: «5 июля 2015 года я был у себя в магазине. Вдруг врываются люди в камуфляжной форме, с пистолетами с вопросом: "Где Дима?" Не объясняя, какой Дима, начали говорить: "Выходи из-за прилавка, сейчас стрелять буду". Приставили к голове пистолет, говорят: "Сейчас я тебя пристрелю, говори, где телефон". Начали изымать телефоны, планшет, ноутбук, регистраторы, деньги с кассы, пополнения для телефонов. Затем спросили документы, права на машину, ключи от машины изъяли. Надели мешок, забросили в багажник, скотчем связали руки и увезли. Только привезли, сразу вытащили с багажника и начались избиения, били ногами, били в голову. Я потерял сознание, пришел в сознание, когда уже начали затаскивать в вагончик. На следующий день нас вывели из вагончика, поставили на колени, сняли мешки с головы, перед нами лежал целый арсенал оружия, то есть на камеру снимали это все и говорили, что это боевики ДНР.
Затем опять мешки одели, повели к вагончикам, кто хотел, тот бил по пути — по почкам, по ногам. Вечером — избиение это у них называлось "распаковка", нас начали в яму затаскивать. Под дождем мы просидели ночь, день. Периодически туда спускался солдат, мог ударить по почкам — это называлась "перепаковка", скотчем утягивали».
Ополченец Петр, захваченный Украинской армией около Луганска, тоже рассказывает об избиениях и попытке захоронения заживо в яме: «Нас захватили, отвезли в аэропорт и начали допрашивать и избивать. Потом повели в другую комнату, посадили на стул и что-то вкололи, потом я помню только, как у меня спросили фамилию, имя, отчество, а дальше как будто память отрезало. Потом нас отвезли в Краматорск. Там нас избивали, били по пяткам. Потом вырыли яму и начали лопатой сбивать туда в яму, бросать. Хотели закопать живьем».
Потерпевший Дмитрий рассказывает, как в батальоне «Галичина» его закапывали живым в яму, имитировали расстрел, поджигали надетый на его голову мешок: «2 августа 2014 года в одной футболке, шортах и шлепанцах, без оружия меня схватила Национальная гвардия. Сразу на голову мне был надет мешок, руки — в наручники, ноги — в хомут. Привезли, кинули в яму, сказали: "Молись". Стреляли из автомата возле уха, поджигали мешок, на левое ухо я стал плохо слышать. Потом за мной приехали, я не знаю, кто они такие, но слышал из "Правого сектора". Повезли с мешком на голове в Славянск, кинули в яму, еще раз пытались расстрелять. Представились батальоном "Галичина". У меня был паспорт при себе, они паспорт порвали, кинули в яму, меня в эту яму кинули следом и начали закапывать. Закопали прямо по шею, потом подошел старший, дал им команду, и они меня вытащили. Потом отвезли в изолятор временного содержания в Харькове и на обмен».
Ополченец Юрий свидетельствует: «Маршрутка привезла меня на блок-пост Национальной гвардии. Я видел, черненький хлопчик лет до двадцати, он был раздет, весь синий, побитый, лица нет, а все тело в синяках, у него все дрожало. И они выстрелили в него. Подошел сзади офицер — он ими всеми командовал — и выстрелил в висок. А меня то били, то подвешивали сзади. И так я там пробыл трое суток.
А потом привезли еще четырех хлопцев и их начали сильно бить и периодически не забывали про меня. Как-то загрузили нас всех в машину грузовую, она вся железная и жарко в ней, что дышать нечем. Покатались минут двадцать, я начал терять сознание, одно легкое ребро прокололо. У одного деда даже лопнула диафрагма и кишки вывалились. В СБУ уже не били. Медицинскую помощь не оказывали. Только если сознание теряли или видят, что он уже все. У меня ребра внутрь вросли. Верхних сторон больших пальцев я вообще не чувствую. Голова была и все тело синие. Там вон с Луганска привезли хлопчика, батальон "Айдар" его взял. Он синий весь, полностью весь, один большой синяк. И с нами хлопчик приехал, его пытали — и ногу прострелили, и палец надрезали. Мужики рассказывали, что и по минному полю наших пацанов там пускают. Из десяти человек половина остается там».
Арестованный 20 июня 2014 года сотрудниками СБУ Алексей рассказывает: «Меня схватили неизвестные люди в форме милиции. Заломили руки, лицом в асфальт, нанесли несколько ударов по голове, по корпусу, мешок на голову, засунули в машину, привезли. Я так понимаю, это база СБУ, замаскированная под автомойку, где несколько дней осуществляли допросы с пристрастием, избиения, моральное давление и унижение.
Потом посадили в джип и отправили под Славянск, село Евгеньевка, где был их штаб и по совместительству фильтрационный лагерь. В данном фильтрационном лагере располагалось два кунга, которые служили местами временного заключения, это машины с будками небольшой вместительности с площадью примерно 16–20 кв. м. Там я провел больше двадцати дней, каждый день менялись люди, добавлялись новые, в среднем там люди проводили по пять-семь дней.
Избиения были регулярные, меня поднимали ночью, выводили из этого кунга и отводят на допрос к военным. Ты выходишь в наручниках, а на голове у тебя мешок. Садят тебя на стул и с разных сторон задаются вопросы, а потом начинают бить по голове. Условия содержания, конечно, в фильтрационном лагере — это просто кошмар, потому что абсолютно все время ты сидишь с мешком на голове либо в целлофановом пакете, который замотан скотчем вокруг глаз, в наручниках, потом наручников стало не хватать, стали стяжками связывать руки, пальцы. Ну конечно же, затягивали все очень плотно, туго.
Самое плохое это, бывало так, что набивали в этот кунг людей до предела — на 20 кв. м сидели 17–18 человек. Ты даже лечь не можешь, и это на протяжении нескольких дней. Когда людей становилось много, переставали людей выводить в туалет, ставили ведро в углу, все мочились в это ведро. Еще засовывали в яму. Была выкопана яма метров пять и туда водили — бывало, всех вместе, бывало, поодиночке. Там, бывало, несколько дней сидели в яме, под дождем, по щиколотку в воде.
Потом меня перевезли в изолятор СБУ. Это уже камеры, гораздо более комфортабельные, гораздо опрятнее, кормили. Оперативники СБУ, конечно, творили очень много того, за что им придется отвечать. Когда надо было ехать в суд, у меня на футболке были следы крови после "бесед", но, конечно, футболку заставили снять и надеть рубашку, чтобы ничего не было. На суде мне дали меру пресечения, и я отправился на СИЗО, потом обмен».
Председатель гуманитарного фонда Алла свидетельствует: «Нас задержала Национальная гвардия по какому-то списку. Возможно, что-то у них на меня было лишь потому, что я помогала жителям. Они меня быстренько "руки на капот", надели кулек на голову, плотно перемотали — передавлена была сильно вена, дня три я не могла шевелить головой. На просьбу о том, чтобы облегчить страдания, что у меня голова вот-вот лопнет, они мне сказали: "Сдохнешь ты, сепаратистка. Вас знаешь сколько тут закопанных валяется". В итоге нас привезли на аэропорт Краматорска. Там было такое, что я за всю жизнь не смогла бы придумать в страшном сне. Издевались — не то слово. При мне избивали мужа по печени, для того чтобы я сказала, что Россия спонсирует оружием, чего нет на самом деле. Как поступает Национальная гвардия? Надевает кулек и душит женщину, у которой сахарный диабет, которая просит попить, они говорят: "Мы тебе сейчас мочи дадим".
Там было такое жуткое, что даже, честно сказать, страшно вспоминать обо всем, просто страшно. Потом нас повезли в Изюм и приковали к какому-то турнику. Три дня мы в наручниках спали и нам там дали кусочек хлеба за все время. Потом перевезли на Харьковскую СБУ, поместили в камеру, там было более или менее».
Ополченец Павел рассказывает, как над ним издевалась Национальная гвардия и разрывала его раны: «19 июля 2014 года я попал в плен. Был обстрелян из засады с трех сторон и взят в плен в тяжелом состоянии. В плену над нами издевались. Били по голове и нажимали на раны, откуда текла кровь. Получил я шесть пулевых ранений плюс осколочный. Таскали, издевались, оскорбляли, вывозили расстреливать.
В СБУ нас отправили город Краматорск, где мы находились в больнице сутки, потом перевезли в Харьковское СБУ, которое нас не приняло, и нас снова положили в больницу.
Я много крови потерял, мне били по ранам, нажимали на осколки, на пули, совали пальцы в дырки от пуль, крутили в разные стороны и смеялись. Они наблюдали, как я истекаю кровью. Снимали на видеокамеру свои пытки и издевательства. Это была Национальная гвардия. На следующий день они приехали, хотели забрать нас, чтобы расстрелять, но им другие охранники не дали.
Врачи осколки вообще не вытаскивали. Одна пуля застряла в руке, раздвоила кость, врачи не стали ничем заниматься, потому что им не надо было. Они просто накладывали мазь и кололи обезболивающие, старались, чтобы больше не беспокоил, говорили "так заживет", "со временем выгноится и выйдет само, ничего страшного". Пули находятся до сих пор в теле.
Потом забрали в СБУ недолечив, я еще был с гнойными ранами. Людей туда привозят избитыми, с выжженными свастиками, надписями "СС". Другие люди приезжали с разбитыми полностью телами и лицами до неузнаваемости просто, как будто груши перебитые. Отбито все, даже мясо отходит от костей».
PS. В публикацию не вошли большая часть аннотации и 2 больших свидетельства тренера Гилева и актера и драматурга Юрия Юрченко. http://fls-host.rusfolder.net/files/42371537 - вот здесь можно скачать текстовую версию
На Украине правят фашисты, которых крышует Евросоюз 26.11.2014 - 10:48
Австрийский политический блогер под псевдонимом доктор Альфонс Прёбстель (Dr. Alfons Proebstl) разложил ситуацию по полочкам вокруг актуального противостояния России и США/ЕС.
В авиаполк под Севастополем прибыло 14 новых истребителей 26.11.2014 - 12:21 Авиаполк, базирующийся на аэродроме Бельбек под Севастополем, пополнился 14 боевыми самолетами. В среду сюда из Краснодарского края прибыли десять истребителей Су-27СМ и четыре Су-30М2.
«Сегодняшний день станет знаменательным для всех нас, когда на нашу полосу осуществили посадку современные боевые самолеты, — отметил временно исполняющий обязанности командующего 27-й смешанной авиационной дивизии Игорь Романов. — После нелегкой напряженной работы аэродром преобразился и стал одним и самых современных».
Сообщается, что теперь в авиаполку в Бельбеке будет 24 боевых и 6 учебно-боевых самолетов. Первые учебно-тренировочные полеты начнутся уже 1 декабря.
Сейчас на аэродроме Бельбек базируется 62-й истребительный авиационный полк, который входит в состав 27-й смешанной авиадивизии. Он был создан в 1941 году в Ейске, в мае 1942 года принимал участие в обороне Севастополя. С 1947 постоянно базируется на Бельбеке, входил в состав войск ПВО Советского Союза.
Главным врагом оккупантов на Донбассе является холод 26.11.2014 - 13:53 Пресс-офицер оккупационных войск на Донбассе А. Дмитрашковский заявил, что на сегодня главным врагом сил так называемой «АТО» является холод.
На сегодня главным врагом украинских оккупационных войск на Донбассе является холод. Об этом рассказал пресс-офицер так называемой «АТО» Алексей Дмитрашковский.
«На сегодняшний день главным врагом наших воинов является холод», — отметил Дмитрашковский.
Также он сообщил, что сегодня, 26 ноября, столбики термометров показывали минус 14 градусов.
Дмитрашковский сообщает, что на сегодня главным врагом сил АТО является холод
26.11.2014 Эксперты: Евромайдан уничтожил украинскую экономику Макроэкономические показатели страны на начало государственного переворота и через год после него говорят о глубоком кризисе во всех сферах жизни.
Один из ключевых макроэкономических показателей жизнедеятельности государства — уровень госдолга — на Украине за прошедший год вырос на 7,5 %. В ноябре 2013 года эта цифра едва превышала 69 миллиардов долларов, а уже через год, по данным украинского Минфина, перевалила за 74 миллиарда.
видео По словам экспертов, этот показатель связывает все системные проблемы украинской экономики: от падения гривны до разрушения предприятий в Донбассе. Впрочем, если бы официальному Киеву удалось избежать государственного переворота, то объемы долговой нагрузки страны все равно возрастали.
— Годовой прирост госдолга на 7,5 % — это достаточно много, но Украина несколько лет шла к этим колоссальным цифрам, раз за разом совершая ошибки на уровне госуправления, — пояснил LifeNews экономист Сергей Хестанов. — Нацбанк долгие годы сохранял завышенный курс гривны, чтобы не падали доходы основных избирателей — пенсионеров и бюджетников, при этом допускал растраты резервов в небывалых объемах. Это экономическое самоубийство совершало и прошлое, и нынешнее руководство Украины.
Показатели сокращения госрезерва за прошедший год действительно поражают. Если в ноябре прошлого года объем золотовалютных резервов страны составил свыше 21 миллиарда в долларовом эквиваленте, то в 2014 он едва превысил отметку в 16 миллиардов. По словам экономиста Хестанова, Украина едва ли сможет восполнить то, что потеряла за этот период, даже в ближайшие пять лет.
— Сейчас Киев не способен регулировать процесс растраты резервов, поскольку из этой копилки черпали все, кому не лень. В частности, в Нацбанке объясняли, что за счет резервов они оплачивали долги «Нафтогаза» Украины. Речь идет об огромных суммах, которые они не смогут вернуть в ближайшие годы, — подчеркнул Хестанов.
После Евромайдана сокращения коснулись и тех показателей макроэкономики, которые ощущает на себе каждый украинец. Уровень средней заработной платы в стране упал с 405 долларов в месяц до 230 долларов.
Прогноз экспертов неутешителен — труд на Украине будет дешеветь и дальше.
— Конечно, на это повлияли не только стремительный рост доллара и девальвация гривны, но и масса других объективных причин. На Украине массово закрываются предприятия, страна потеряла рынок труда в Донбассе, а правительство не в состоянии создать условия для развития бизнеса, — рассказал замдиректора Центра украинистики МГУ Богдан Безпалько. — Хотя на Украине всегда был очень низкий уровень жизни. Еще до Евромайдана средняя заработная плата украинца была гораздо меньше, чем средняя пенсия россиянина.
Снижение благосостояния населения Украины происходит на фоне значительного роста цен. LifeNews сообщал, что основные социально значимые продукты питания подорожали на 20 %.
Кроме того, с начала 2014 года гривна обесценилась на 80 %. Виновными в процессе девальвации гривны бизнесмены единодушно признали руководство Нацбанка. По их словам, руководство ведомства допускает системные ошибки, которые могут забить последний гвоздь в крышку гроба украинской экономики.
МВФ ПРЕДДЕФОЛТНОЙ УКРАИНЕ: ОШИБОЧКА ВЫШЛА Среда, 26 Ноябрь 2014
Требования, которые МВФ выставлял Киеву для выдачи кредита, оказались экономически неэффективными. Теперь ни кредитов нет, ни экономики не осталось
Как неудобно вышло: Правительство старательно разваливало экономику в угоду западным кредиторам, а те денег давать не хотят. Так, стало известно, что Миссия Международного валютного фонда решила пересмотреть кредитную программу для Украины.
А пересмотр начнётся, по заявлению организации, только после формирования нового Кабинета Министров. Напомню, миссия МВФ находится в Киеве с 11 ноября. В свою очередь, кредитная программа standbyдля Украины была одобрена 30 апреля и изначально предполагала поэтапное выделение Украине 16,67 миллиарда долларов займа.
В то же время, в МВФ признали ошибочность своих советов, которые они давали не только Украине, но и другим европейским странам. В частности, речь о так называемой фискальной консолидации, которую Фонд навязывает всем ещё с 2010 года. Дело в том, что такая мера предполагает урезание бюджетных расходов, повышение налогов и сокращение дефицита бюджета. Чем, собственно, украинское правительство благополучно занималось. С наибольшим усердием, кстати, именно после свержения режима Януковича.
Примечательно, что правительство «кровавого» Януковича от таких мер старалось уходить. К примеру, бывший Первый вице-премьер министр Арбузов называл подобные рекомендации МВФ губительными. А именно, отказ от субсидирования коммунальных тарифов, цен на газ, а также введение плавающего курса валюты, по мнению Арбузова, привело бы к резкому повышению цен и сокращению доходов населения. А ведь он прав.
Дело в том, что для стимуляции экономики нужны средства как раз противоположные. Вместо сокращения бюджетных расходов необходимо делать наоборот - отпускать как можно больше денег населению. Ведь это увеличивает покупательную способность потребителей, что в свою очередь стимулирует производство. Иначе говоря, чем больше денег у людей, тем больше они тратят. А чем больше они тратят, тем больше стимулируют предприятия производить всё больше товаров. И это основа экономики ясна как день для каждого прилежного старшеклассника. Сомневаюсь, что «великие» украинские экономисты в Кабмине этого не знают.
Таким образом, становится понятно, на кого работают те, кто осуществляет подобные инициативы. И если такое поведение для МВФ вполне логично, так как это является естественной политикой метрополии в отношении экономик своих колоний, то к украинским чиновникам возникают вопросы. Ведь, говорят, что в стране произошла революция и к власти, вроде как пришли профессионалы и патриоты. А на деле оказывается, что даже бандитский режим предыдущего «тирана» осуществлял более гуманную экономическую политику в отношении своего народа.
В результате мы имеем то, что имеем. А именно, рост коммунальных тарифов, девальвация гривны, а также тотальное обнищание населения – это те первоочередные требования МВФ, которые ставились перед киевской властью. И она это выполнила беспрекословно.
Злая ирония заключается в том, что в бессмысленной гонке за западными кредитами страдают первую очередь простые люди. Иначе говоря, сегодня украинцы платят своим теплом, пенсиями и пособиями за те возможные кредиты, которые на их жизнь никоим образом не повлияют. Ведь эти займы, как правило, не используются для строительства новых предприятий, создания новых рабочих мест, поддержки бюджетных издержек, а также прочих расходов на реальный экономический сектор. К сожалению, украинские власти используют кредиты для накачивания финансового сектора денежной массой, которые каждый раз лишь оттягивают экономический дефолт.
Другими словами, это краткосрочная и неэффективная экономическая политика, которая слишком дорого обходится простому народу. И пока этого не поймёт так называемый свет украинского креативного класса, который осуществил год назад вторую по счёту оранжевую революцию, сдвигов не будет.
Укроп на морозе Сегодня, 03:24 Важно отметить три момента, серьезно влияющие на общие текущие возможности украинской армии в зоне АТО в частности, и как вооруженной силы украинского государства — вообще.
Во-первых, ВСУ так и не удалось решить проблему снабжения частей всем необходимым имуществом. Даже с учетом деятельности волонтеров, армейские части одеждой, обувью, амуницией, топливом и прочими нужными вещами обеспечены где-то между 40 и 60%. Сохраняется дефицит теплой обуви. Но важнее всего то, что армия не наладила тыловое санитарное обеспечение личного состава. К примеру, бойцу выдали пару теплых носков и комплект термобелья.
На бумаге это означает галочку в графе «выполнено». Но носки в поле уже через пату суток надо стирать. Белье — максимум через неделю. А условий к этому нет. Даже если человек самостоятельно добудет воды, мыла и постирает сам руками, то в чем он будет ходить те несколько дней, пока оно все будет сохнуть в поле в погодных условиях конца ноября?
А если не стирать, то это ведет к резкому росту заболеваемости и увеличению санитарных потерь. Что, собственно, сейчас у ВСУ и наблюдается. Кстати, в последнюю неделю в списках необходимого для обеспечения солдат на передовой впервые стали мелькать просьбы найти возможность «привезти патроны». Это не шутка.
Во-вторых, видео с фронта подтверждает тот факт, что не только рядовой состав, но и украинские офицеры даже в теории не представляют себе правил обустройства личного состава в условиях реального «полевого выхода». Частям, стоящим в каких-либо населенных пунктах, еще повезло. По крайней мере, «спят» они в зданиях. Если не на раскладушках, то хотя бы на подобии нар. Но таких меньшинство. 2/3 личного состава «стоят в поле». Т.е., спят в землянках, в которых условия и того хуже. А то и вообще в вырытых экскаватором окопах на голой земле.
Туристическая пенка - это конечно круто, если вы экстремал и выбрались в поле на выходные, но она мало помогает, если сидите «на свежем воздухе» больше недели. А ведь минусовые температуры пока наблюдаются только ночью. Днем еще плюс. Но через 2 — 3 недели картина температур переменится… В таких условиях застудить почки, что называется, на раз.
Обе перечисленные причины ведут за собой третью — прогрессирующую усталость войск. Усталость в прямом смысле. На протяжении трех недель на всех видео и во всех «письмах с фронта» на Украине наблюдается прогрессирующий рост мыслей — хочу домой, в отпуск, где моя ротация? В условиях, когда на фронте находится 3/4 имеющихся войск, это создает значительную проблему. Резерв — всего шесть батальонов на 34 находящиеся на фронте. Аналогичная картина наблюдается в армейских БТГ.
Как пример — 95-я аэромобильная бригада. К настоящему моменту она снова имеет возможность выставить на фронт 2 БТГ. Летом так оно и было. А сейчас — только одну. Ибо вторая требуется для обеспечения ротации. Та же картина в 93-й механизированной. Это означает приближение в довольно скором времени резкого снижения фактической боеспособности украинских частей. Которое уже не может быть компенсировано никаким ремонтом тяжелого вооружения. И даже живо обсуждаемыми возможными поставками оружия из-за рубежа. А дальше и до новой волны бунтов рукой подать.
Кстати, в последнее время из сводок практически пропали упоминания о шести батальонах Правого сектора. При том, что два из них в ноябре из зоны аэропорта были куда-то выведены.
PS. Всю группировку ВСУ в зоне АТО можно оценить примерно в 50 тыс. солдат и офицеров.
