 Адвоката Вячеслава Иванца заподозрили в попытке передать мобильный телефон Леониду Развозжаеву, сидящему в иркутском СИЗО. Это едва не ударило по всей системе защиты оппозиционера и его связи с внешним миром.
В ГУФСИН по Иркутской области заявили, что защитник был задержан при попытке передать мобильник. Сообщалось, что по ст. 19.12 КоАП РФ (Передача либо попытка передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, следственных изоляторах или ИВС) Вячеславу Иванцу грозят штраф и конфискация телефона. Но самым тяжелым последствием могла оказаться не "административка" и даже не письмо в адвокатскую коллегию, а запрет иркутскому юристу на встречи с подзащитным.
"Даже если на Вячеслава Иванца составлен протокол об административном правонарушении, то ничего страшного ему не грозит. Однако его могут не допускать к Развозжаеву, который останется один на один с людьми, которые будут его разрабатывать", – прокомментировал ситуацию московский адвокат Дмитрий Аграновский.
Аграновский предположил, что в отношении его коллеги могла быть совершена провокация. "Когда я был в иркутском СИЗО, у меня отобрали сумку, досмотрели папку и даже ручку, осмотрели металлоискателем. Ничего пронести невозможно", – подчеркнул адвокат.
В итоге Вячеслав Иванец рассказал, что администрация СИЗО раздула весь эпизод на пустом месте.
"Забытый в кармане пальто мой телефон администрация СИЗО истолковала как попытку проноса чего-то куда-то, впрочем, безо всякого успеха (административный протокол оформить с радости позабыли). Тот факт, что в момент прохода через КПП рамка металлоискателя не сработала ни на телефон, ни на массивную связку ключей, позволяет мне сделать вывод о банальной провокации: администрация СИЗО, "доведенная" не только моими жалобами, но и освещением ситуации с Развозжаевым в СИЗО, воспользовалась моей забывчивостью и раздула из мухи слона", – объяснил защитник.
Связь с внешним миром – это, пожалуй, самое главное, в чем нуждается человек, попавший за решетку. И Развозжаев в том числе. Дело не только в осознании того, что о нем не забыли на воле, но и в возможности получить моральную поддержку и выстоять под давлением следствия. Оставшись без иркутского адвоката, Леонид Развозжаев лишился бы важнейшего звена в общении с миром.
По мнению адвокатов, вся история с новым возбуждением дела пятнадцатилетней давности о хищении зимних шапок была обусловлена желанием власти надавить на Леонида Развозжаева. Первая психологическая атака, когда оппозиционер написал "явку с повинной" о "подготовке беспорядков", окончилась неудачей: Развозжаев вскоре отказался от явки и заявил, что дал признание под давлением.
Такой расклад следователей явно не устраивает. Заказчики "дела Развозжаева" во властных эшелонах предпочли бы, чтоб оппозиционер, как говорится, "соловьем заливался", рассказывая о получении грузинских лари и госдеповских долларов из потных рук Таргамадзе и Березовского. В этом случае дискредитация оппозиции была бы полной. Поэтому и всплыли те самые "зимние шапки 1997 года".
По рассказу Развозжаева, когда он узнал, что его этапируют в Иркутск, у него случился сердечный приступ.
"Со слов Леонида, его начали запугивать тем, что на записи разговора с Таргамадзе он якобы упоминает криминального авторитета Тюрика, и в Иркутске воры в законе за это учинят над ним расправу. Тут у него и случился приступ", – уточнил Дмитрий Аграновский.
В иркутских застенках оппозиционеру, и правда, уделяют немало внимания.
"Оппозиционер содержится в камере со специально отобранными людьми, перед которыми поставлена задача добиться от Леонида признания вины.
Я встречался с Леонидом, он мне сообщил, что граждане, с которыми он содержится, в разговорах действительно постоянно упоминают о том, что нужно признавать вину.
В обоснование своих слов эти "добрые люди" ссылаются на примеры других подследственных, которые не признали вину, за что их поместили в так называемую "пресс-хату", подвергли физическому и сексуальному насилию.
Все разговоры идут "по кругу": надо признавать, надо признавать…", – передал Вячеслав Иванец.
По словам адвоката, подследственный находится на грани нервного срыва, поскольку его убеждают дать показания, угрожая безопасности. Защитник, в свою очередь, подбадривает подзащитного, говоря, что вряд ли кто-то подвергнет его физическому насилию – уж очень высок уровень внимания к Леониду и его аресту. Но и без прямого насилия тюремщики находят способы давления.
"Что успел сообщить Леня: его перевели в соседнюю камеру №318 и создали такие условия, что он фактически не в состоянии там больше находиться: посадили в камеру к ранее неоднократно судимым за тяжкие уголовные преступления, переполненную (то есть по количеству содержащихся – с превышением установленной нормы численности). Все три последних обстоятельства противоречат закону, поскольку Инструкция о распорядке и Закон о содержании под стражей запрещают совместное содержание курящих с некурящими, а "первоходов" – с многократно судимыми, а также с превышением установленных норм численности", – констатировал Иванец.
Между тем, уголовное дело о "зимних шапках" было вновь закрыто, и, следуя букве закона, Развозжаева должны были этапировать в Москву для продолжения расследования "массовых беспорядков". Но не тут-то было. Тюремщики внезапно обеспокоились здоровьем подследственного и решили запереть его в иркутской тюремной больнице.
"У моих адвокатов есть официальное постановление следователя о закрытии этого дела и этапировании меня в Москву. Но теперь предлогом моего содержания в Иркутске остаются медицинские показания, даже несмотря на то что я написал официальный отказ от прохождения медицинских исследований и лечения", – написал Развозжаев в записке, переданной на волю с помощью защитников.
Адвокаты опасаются, что следователи и тюремщики разрабатывают планы "отыскания" новых уголовных дел в отношении оппозиционера. Ведь если подследственный не сломался и не сознался, то значит – иркутские силовики плохо работали?.. За это они могут и сами "по шапке" от начальства получить.
"21 января дело было прекращено, а цели пребывания Развозжаева в Иркутске, видимо, не были достигнуты. Поэтому теперь Развозжаев удерживается в Иркутске под предлогом, якобы, "лечения". Хотя все те же самые заболевания не помешали вывезти его из Москвы и целый месяц возить по стране.
По неофициальным и неподтвержденным данным (однако, вызывающим у нас большую тревогу), в ближайшее время на Развозжаева может быть оказано давление с целью принуждения его к самооговору или оговору других лиц. Кроме того, возможно, кто-то из ранее осужденных и отбывающих наказание лиц может дать на Развозжаева "показания" о его, "якобы", участии в каком-либо еще преступлении", – беспокоится Дмитрий Аграновский.
Адвокаты знают, о чем говорят – в московской тюрьме "Лефортово", где к заключенным даже обращаются подчеркнуто на "вы", подследственному гарантирован определенный уровень безопасности, есть надежда на разбирательство дела в соответствии с буквой закона. Ухудшение условий содержания под стражей – весьма распространенный способ "надавить" на арестованного, попытаться сломать его и вынудить признаться во всем, вплоть до причастности к убийству Кеннеди.
История с Развозжаевым становится еще одним поводом для осознания гражданами России своей полной незащищенности перед катком безжалостной государственной машины.
Дмитрий Ремизов |
0
.
Рост цен это ещё цветочки!