Кому платят «на карман» пациенты омских больниц? 03 июня 2015 — 06:00
Подкошенные недугом пенсионеры из Горбольницы №2 (ул. 3-я Транспортная, Октябрьский округ) задались здравым вопросом: кому и за что они платят немалые деньги при посещении дневного стационара…
Общую боль от лица 29 своих «коллег по несчастью» озвучила пенсионерка Виктория Жукова (по просьбе и без того немощной женщины ее имя-фамилия изменены, как она выразилась, «от греха подальше», но все персональные данные в распоряжении редакции имеются).
Который год пенсионеры, прикрепленные за ГБ №2, посещают местный дневной стационар, и каждый раз с них берут за это деньги. Раньше это было 3 тысячи, потом 3 600 рублей, теперь сумма возросла до 4800 рублей. Если добавить сюда приобретаемый отдельно новокаин и физраствор, то «итого» уже зашкаливает за 5 тысяч. Это почти половина пенсии пожилых людей. Если сюда же суммировать оплату за ЖКХ, то затраты на лечение и коммуналку превосходят ежемесячный социальный доход отдельных пациентов.
Собственно именно поэтому вопрос об оплате лечения встал так остро. Конечно, здоровье важнее, но и без своевременной оплаты квитанций и приобретения продуктов питания человеку даже старой – советской – закалки не обойтись.
«Головняки» за свои же деньги
- Я, конечно, понимаю, что мы сами виноваты, но ведь речь идет о самом дорогом – о здоровье, поэтому сколько говорят внести денег, столько и отдашь, - как бы оправдывается передо мной пенсионерка Жукова. И в сердцах добавляет: - С другой стороны именно поэтому и жалуемся. Ведь отдаешь свои кровные деньги, а даже не знаешь, что тебе там колют и что из всего этого лечения получится…
Вероника Петровна – пациент со стажем и хорошо помнит, как раньше, в критические 90-е, при отсутствии в больницах лекарств и расходных материалов сама шла в аптеку и покупала лекарство то, которое ей прописано, и в нужном для курса лечения объеме. Новокаин тот же, физраствор, шприцы. Все свое приносила в процедурный кабинет, получала укол и спокойная шла домой. И сейчас, получается, все оплачивает клиент, только он не знает, что ему там колют, перед больными никто не отчитывается, использованные ампулы не показывает, да еще и прикрикнуть могут: - Лишний раз и повернуться-то боишься, чтобы взглянуть, что ставит там медсестра.
Ведь в лечении главное – отношение к тебе врача и персонала. Мне почему-то кажется, что ставят не тот препарат, который надо. Какой-нибудь заменитель дешевый используют, я это по своему состоянию здоровья ощущаю – нет улучшений… Раньше за эту же сумму и массаж делали, теперь и про это забыли. По словам женщины, деньги пациенты передают из рук в руки врачу-неврологу ГБ №2 Галине Громовой. Здесь же, в кабинете на 6-ом этаже больницы, им назначают лечение и направляют в другие подразделения «для уколов», «для анализов», «для физиолечения». Раньше и сейчас наличность собирают без каких-либо подтверждающих чеков и квитанций. Теперь еще заставили написать «добровольное заявление о возмещении затрат по полису ОМС». На логичный вопрос в этой ситуации «вернут ли мне деньги?» пациенту ответили, что «это на усмотрение главного врача»!
Не мзды ради, а пользы для!
До главного врача я не дошел, об их астрономических зарплатах уже много было сказано, но с упомянутой врачом-неврологом Галиной Григорьевной Громовой пообщался лично. К слову, в сетке расписания работы и специалистов ГБ №2 доктора с такими «реквизитами» нет, пришлось обратиться в регистратуру: «Почему нет на стенде? Так это же платное отделение, у них там свои порядки. На шестой этаж идите, первая дверь направо…» - сообщила с подачи знающих коллег молодая девушка в медицинской униформе.
Поднялся. У кабинета с табличкой «Невролог Г.Г. Громова» стоит женщина, ждет приема. Спрашиваю, что, да как. Да, говорит, деньги платила, чеков не давали: «Да оно мне надо? Главное, чтобы результат был от лечения…»
Из кабинета выходит еще одна пациентка, догоняю на лестнице, задаю те же вопросы: «Я в этой больнице первый раз, меня по рекомендации направили, сказали, что здесь хороший специалист. Пока я никаких денег никому не платила, но скажут – придется платить. Устала ходить по врачам, хочется, чтобы результат был…»
Возвращаюсь к кабинету Г.Г. Громовой. Галина Григорьевна ссылается на жуткий цейтнот в работе, но входит и в мое положение – я же тоже не от праздного любопытства к ней пришел. Представляюсь, рассказываю о причине моего прихода: - Буду краток. Деньги с пациентов берете, чеки не даете. Жалуются люди… - Ну, в этом случае Вы не по адресу, молодой человек, пришли, Вам – в прокуратуру. С таким-то «сюжетом». - В прокуратуру оно всегда успеется. Я для того и пришел, чтобы разобраться в ситуации, чтобы спросить у Вас прямо: есть такие факты или это выдумки больных пациентов?
После небольшой пикировки Галина Григорьевна признает, что деньги с пациентов берутся. Но только «по вынужденной необходимости» и «в интересах самих же больных».
- Вы посмотрите, что происходит…, - женщина открывает тумбочку возле своего кресла и достает оттуда бутыль с прозрачной жидкостью. – Это спирт. Я его купила на свои деньги, потому что используемый ныне в нашей медицине дешевый заменитель «дезраствор» элементарно разъедает руки и кожу. Про аллергические реакции и экземы я вообще промолчу. В процедурном кабинете нет самого простого – новокаина, чтобы развести препарат. Список доступных для пациентов бесплатных лекарств настолько скуден и примитивен, что я как специалист с сорокалетним стажем просто не позволю себе прописать их человеку. Потому что знаю, что от такого лечения не только пользы не будет, но еще как бы хуже не стало. Пусть меня шпыняют, пусть увольняют, но я сказала своему главврачу, пока я работаю на этом месте и отвечаю за здоровье своих пациентов, я буду назначать те лекарства, от которых будет эффект…
С этими словами Галина Григорьевна открыла сейф, под завязку забитый медпрепаратами, которых по линии Минздрава омские больные, видимо, уже никогда не дождутся. Все это приобретено на деньги самих же больных. -
Сейчас вот только от меня вышла пациентка, Вы ее видели. Она отлечилась где-то по бесплатному курсу. Пропила бесплатные таблетки, получила бесплатные уколы. И что? Улучшений – ноль, осложнения пошли. И я со списком тех препаратов, которые мне спущены сверху, ничем помочь ей не смогу. При всех моих познаниях и опыте. Поэтому прописала ей то, что нужно. Пусть покупает, приходит, поможем. Вот и объясните мне, «платно» это или «бесплатно»?!
Бесплатная = безрезультатная?
Я, конечно, встал на сторону практикующего медика. Посочувствовал. Видно, что человек душой болеет и за свою репутацию специалиста, и за своих пациентов. Конечно, деньги с больных брать негоже, но, с другой стороны, может, оптом дешевле приобретать востребованные препараты. А без денег их, получается, вообще в наличии не будет. Хотя все это, видимо, можно и нужно изначально объяснять пациентам…
Лично у меня сложилось такое впечатление, что наших омских врачей и больных откровенно и целенаправленно разводят по разные стороны баррикад. Ведь, как ни крути, но ситуация с дефицитом препаратов и всего остального создана искусственно. Чиновничьих это рук дело. Все опять же упирается в бюджетные «бабки». Получается, что Минздраву нашему проще закупить не нужные и востребованные врачами и пациентами препараты, а самое дешевое «лекарство» на букву «г». У какой-нибудь конторы «Рога и копыта». Не спирт приобрести, а суррогат. Не ассортиментный перечень лекарств, а одно наименование, но то, с которого можно «откатиться» по-крупному. Наверное, известная логика в этом есть, но она, опять же по моему мнению, идет вразрез с интересами и медицины как таковой и рядовых омичей.
Странный получается парадокс. Омские чиновники рапортуют, что «на спасение системы здравоохранения брошены огромные средства», а на выходе имеем полный развал бесплатной медицины. Уже врачи сами об этом открыто заявляют: не можем мы в таких условиях качественно лечить больных. Получается, что из нашей «бесплатной медицины» пациентам только два выхода: или ногами вперед, или по направлению к выздоровлению.
