Как нацисты заставили мальчика Колю каяться перед Бундестагом 20 ноября 2017
В Бундестаге прошёл самый настоящий шабаш русофобии и нацистского реваншизма. Для полноты картины не хватило только выступления какого-нибудь «ветерана УПА».
Гитлеровцев — убийц, мародёров и насильников, сюда никто не звал.
В воскресенье, 19 ноября 2017 года (дата в данном случае чрезвычайно важна!) в Бундестаге прошли мероприятия, посвящённые «Дню народной скорби Германии».
Почему же именно в этот день? А потому, что ровно 75 лет назад, 19 ноября 1942 года началась наступательная фаза Сталинградской битвы, ознаменовавшая окончательный перелом в Великой Отечественной войне советского народа против нацистских захватчиков Третьего Рейха.
Именно там, под Сталинградом, нацистской гадине переломали хребет.
Да, я знаю, что «День народной скорби Германии» отмечается с 1919 года. Но в этот раз те, кто его проводил, явно мечтали о нацистском реванше. И ниже я обосную, почему.
Во-первых, современная Германия является прямой наследницей Третьего Рейха. И в западной, капиталистической её части (ФРГ) нацисты никогда не преследовались и не переставали находиться у власти. Причём не единичные случаи, которые можно было бы списать на недоразумение или случайность, а массово и системно. Это не я говорю, это сами немцы говорят.
Дурдом: Нацисты вернулись в правительство с АдГ или они и не уходили? [Голос Германии]
Во-вторых, на вчерашнем мероприятии выступил российский мальчик из Нового Уренгоя, Николай Десятниченко, который с дрожью в голосе рассказал собравшимся в Бундестаге потомкам нацистов о тяжёлой судьбе нацистского ефрейтора Георга Йохана Рау.
Школьник из Нового Уренгоя кается в Бундестаге за "невинноубиенных бойцов Вермахта"
Бедный Георг так не хотел воевать, что дошёл аж до Сталинграда, где его сначала окружили в «так называемом Сталинградском котле», а затем пленили проклятые советские палачи. После чего Георг, который был ефрейтором ещё в 1941 году — и с вероятностью 99% был ранее членом гитлерюгенда, внезапно понял, что он точно не хочет воевать.
Йоханый Рау! Он всего лишь нёс цивилизацию азиатским ордам недочеловеков, а потом внезапно умер от «тяжёлых условий содержания в плену». К нему же нужно было применять Женевские конвенции, он же не проклятое советское быдло, которое можно и нужно гноить в концлагерях, а представитель высококультурной европейской нации.
Мальчик Коля Десятниченко посетил захоронение военнопленных нацистов, и «глубоко огорчился», потому что увидел «могилы невинно погибших людей, среди которых многие хотели жить мирно и не желали воевать».
Это напомнило мне старый советский анекдот (или карикатуру). Гитлер в начале мая 1945 года в бункере говорит своему адъютанту:
— Бог свидетель, я не хотел этой войны. — Да, мой фюрер, мы хотели совсем другой войны.
Меня в этой истории интересует очень много вопросов. Например, почему не было выступления какого-нибудь британского или американского мальчика, который бы рассказал о тяжёлой судьбе немецких военнопленных в западной зоне оккупации, в «лагерях смерти Эйзенхауэра»?
Да и сам Коля почему-то не осудил руководителя Великого Рейха Германской Нации гражданина Гитлера, приказы которого о защите «крепости Сталинград» привели к совершенно бессмысленным страданиям от холода и голода и к закономерной гибели большинства из 300 тысяч окружённых в Сталинградском котле «не желающих» воевать «мирных немцев».
Мальчик Коля умалчивает, что из 90 тысяч попавших в плен гитлеровцев, 55 тысяч было практически сразу же госпитализировано, потому что они находились на грани жизни и смерти вследствие голода, обморожений и психического истощения.
Молодой манкурт Николай перекладывает вину с г-на Гитлера и германского народа, охваченного безумием расового превосходства, на «сталингулаг» и проклятых русских — оказывается бедный Георг умер в марте 1943 года от «ужасных условий содержания в плену».
Нет, Коленька, апокалиптические картины полей, покрытых мёртвыми немцами под Сталинградом — это вина исключительно германская. Коллективная.
А ещё очень показательно выступление на этом же мероприятии премьер-министра Эстонии Юри Ратаса (Крыса – это подходящая для него фамилия), где он заявил, что «С падением Берлинской стены Европа вновь воссоединилась, и для эстонцев, как и для многих других малых народов, закончился казавшийся нескончаемым кошмар. Мы живем в счастливое, мирное время. Наши дома свободны от чужеземной власти, и мы чувствуем себя в безопасности».
«Нескончаемый кошмар» – это, понятно, СССР. А «чужеземная власть» – это проклятые русские/советские. Теперь можно свободно чествовать легионеров СС.
В общем, в Бундестаге прошёл самый настоящий шабаш русофобии и нацистского реваншизма. Для полноты картины не хватило только выступления какого-нибудь «вытирана УПА».
Но всё же у меня есть ещё ряд вопросов. Не к мальчику, нет. Родители-дегенераты (точно утверждать не можем, но подозрения имеются) вырастили сына-дегенерата. Но кто-то же нашёл этого мальчика? Кто-то дал ему задание? Кто-то помог ему подготовить текст? Кто-то оплатил поездку в Германию и организовал его выступление?
Нацисты захватывают власть в Берлине, подстрекаемая англосаксами Польша гавкает в сторону Германии, бандеровцы на Украине… что-то знакомое в этом сюжете… опять ведь закончится русскими танками на Шайдеманштрассе…
Поделись с друзьями и сделай перепост
Сообщение отредактировал lexaoges - Понедельник, 20.11.2017, 20:56
Герои «другой Германии»: о чём скромно умолчал Николай Десятниченко, выступая в Бундестаге. Григорий Игнатов
20 ноября 2017 3 002 21 Солдаты Третьего Рейха виновны в квадрате, в кубе. Оправдывать их – значит уравнивать таких как Рау и таких как Ландмессер и Шульц. Это – грязный и подлый плевок в настоящих антифашистов, в другую, настоящую Германию.
Август Ландмессер — немец, не желавший убивать во славу Рейха. Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается. И.В.Сталин
Поразительные кульбиты может выделывать совесть и логика человека, который готов продаться за «рюмочку похвалы»! Эту грустную как мир истину в очередной раз подтвердил глупый школьник из Нового Уренгоя Николай Десятниченко, который выступил в Бундестаге в роли… Я даже не знаю, как одним словом цензурно охарактеризовать его роль… Словом, он – вольно или невольно представляя в своём лице на этом мероприятии всю Россию – заявил, что немецкие солдаты пришли к Сталинграду, не желая, на самом деле, воевать, сильно страдая от войны и убивать их там было не за что.
Слова Коли – это такой запутанный клубок лжи, передёргивания, натяжки, лицемерия и откровенной подлости, что даже не знаешь, с какой стороны начать его распутывать.
Что бы нас не упрекнули в том, что мы выдёргиваем из контеста, вот полный текст доклада Николая:
Само мероприятие в Бундестаге было посвящено «Дню народной скорби» — праздник родился после Первой мировой войны, но сегодня его праздновали в день начала операции «Уран» — контрнаступления Красной Армии под Сталинградом. Чтобы акцентировать внимание именно на этом, а не на какой-то там полузабытой Первой Мировой, в Бундестаг на поводке привели Колю. И Коля послушно пролаял порцию дежурного бреда. Надеюсь, ему дали после этого обещанную косточку и похвалили: «Гут, Николас, гут!».
Здесь весь нерв ситуации не в том, что немцы собрались в годовщину начала Сталинградского разгрома поскорбеть по своим соотечественникам – в конце концов, им этого не запретишь. А в том, что они специально организовали выступление глупого русского мальчишки, который озвучил то, что очень хотелось услышать немцам, но что они всё-таки до сих пор не решаются во весь голос заявить миру. А если это скажут русские как «потерпевшие» — то оно и ничего, «можно». «Сами признались».
Итак, что Коля Десятниченко заявил – и почему это глупая и наглая ложь:
— Колю почему-то особенно поразила история ефрейтора Георга Йоханна Рау.
Ни единым словом Коля не говорит, что хорошего сделал ефрейтор Рау. Никаких фактов, кроме того, что он происходил из многодетной семьи, он не приводит. О чём думал герр Рау, что говорил, в чём сомневался, о чём мечтал – покрыто мраком.
— Коля называет Рау и многих других сталинградских военнопленных «невинно погибшими людьми, не хотевшими воевать».
Вот тут-то и закавыка! Невинно погибшие люди, РЕАЛЬНО не хотевшие воевать – это совсем другие герои. Это те, кто сделал свой выбор вопреки всему, но в согласии с совестью.
Например, Август Ландмессер – немец на знаменитой фотографии рабочих верфи «Блом и Фосс», где все зигуют, а он – нет. Один. Среди сотен человек. Потом, в конце войны, его загребли в штрафбат и он погиб в Хорватии. Вот он – да, не хотел воевать. Вот он – да, погиб невинным.
Коль уж речь зашла о Югославии, вспомним и Йозефа Шульца – немецкого солдата, который отказался участвовать в расстреле пленных партизан и был тут же расстрелян вместе с ними. Что-то подобное сделал ефрейтор Рау?
Чем он хоть как-то продемонстрировал своё нежелание воевать? Тем, что ему «не повезло» и он попал в плен?
Я скажу предельно прагматично: когда человек не хочет воевать – он найдёт сто, тысячу, миллион способов и отмазок. Это с потрясающей убедительностью демонстрировали уклонисты всех времён и народов: американцы фактически сорвали призыв в армию во время Вьетнамской войны, наши «косильщики» проявляли чудеса изобретательности в 80 и 90-е годы, наконец, украинские призывники во время последних событий в Донбассе тоже отлично показали, что не желающего идти воевать человека принудить совсем, совсем непросто.
Георг Рау предпринимал попытки дезертировать? Симулировал болезнь? Совершал «самострел»? Подкупал чиновников военкомата? Пробовал ловчить, чтобы перевестись в тыловые части? Вёл агитацию среди товарищей о сдаче в плен?
Ни о чём таком Коля Десятниченко не рассказал. Каких-то душераздирающих фрагментов из писем типа «Дорогая муттер, будь проклята эта война!» тоже не прозвучало. Видимо, ничего подобного и не было. Георг Рау был дисциплинированным, сознательным солдатом Вермахта, добросовестно выполнявшим приказы и, вероятно, сдавшийся в плен только вместе со своим старшим офицером в откровенно безнадёжной ситуации. Как бойца, его упрекнуть не в чем. А вот как человека – есть. Он сделал свой нравственный выбор: оккупировать, захватывать, грабить, убивать. Его выбор мог бы быть и иным – если бы он этого действительно хотел. Так поступили Ландмессер, Шульц и другие граждане Третьего Рейха, понимавшие, соучастниками каких страшных преступлений их хотят сделать.
В конечном итоге Георг Рау был бойцом той самой 6-армии, поведение которой на оккупированных территориях СССР регламентировалось печально известным Reichenau—Befehl, приказом командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Рейхенау «О поведении войск на востоке» (Das Verhalten der Truppe im Ostraum)
О ПОВЕДЕНИИ ВОЙСК НА ВОСТОКЕ
По вопросу отношения войск к большевистской системе имеются еще во многих случаях неясные представления.
Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полный разгром государственной власти и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру.
В связи с этим перед войсками возникают задачи, выходящие за рамки обычных обязанностей воина. Солдат на восточных территориях — не просто боец, действующий в соответствии с правилами военного искусства, он также является носителем беспощадной национальной идеологии, мстителем за те зверства, которые были совершены против немцев и наций, родственных немцам в расовом отношении.
Поэтому солдат должен полностью осознавать необходимость суровой, но справедливой мести недочеловекам-евреям. Армия должна преследовать другую цель — устранение сопротивления в тылу, причиной которого, как доказывает опыт, всегда являются евреи.
К борьбе с врагом за линией фронта еще недостаточно серьезно относятся. Все еще продолжают брать в плен коварных, жестоких партизан и выродков-женщин; к одетым в полувоенную или гражданскую форму отдельным стрелкам из засад и бродягам относятся все еще как к настоящим солдатам и направляют их в лагеря для военнопленных. Пленные русские офицеры рассказывают с язвительной усмешкой, что агенты Советов свободно ходят по улицам и зачастую питаются из походных немецких кухонь. Подобное отношение войск объясняется только полным легкомыслием. Руководству следует своевременно разъяснить смысл происходящей борьбы.
Снабжение питанием местных жителей и военнопленных, не работающих на вооруженные силы, является ненужной гуманностью, то же можно сказать и о раздаче сигарет и хлеба. Все, в чем отечество отказывает себе и руководство с большими трудностями посылает на фронт, солдат не должен раздавать врагу, даже в том случае, если это является трофеями. Они являются необходимой частью нашего снабжения.
При отступлении советские части нередко поджигают здания. Войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для стоянок воинских частей. Все остальное, являющееся символом бывшего господства большевиков, в том числе и здания, должно быть уничтожено. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения.
Для сохранения важного в военно-хозяйственном отношении сырья и промышленных объектов руководство даст специальные указания.
Необходимо полное разоружение населения в тылу сражающейся части, принимая во внимание протяженность и уязвимость путей подвоза. Где возможно, складировать и охранять трофейное оружие и боеприпасы. Если же условия боя не позволяют этого, то оружие и боеприпасы выводить из строя. В случае применения оружия в тылу армии со стороны отдельных партизан применять в отношении их решительные и жестокие меры. Эти мероприятия распространяются также и на мужское население с целью предотвращения возможных с их стороны покушений. Пассивность многочисленных антисоветских элементов, занимающих выжидательную позицию, должна быть ликвидирована путем разъяснения, и они должны быть привлечены к активному сотрудничеству в борьбе против большевизма. Если они не идут на это, то пусть не жалуются на то, что с ними обращаются, как с приверженцами советского строя. Страх перед германскими мероприятиями должен быть сильнее угрозы со стороны бродячих большевистских остатков.
Не вдаваясь в политические соображения на будущее, солдат должен выполнить двоякую задачу:
1. Полное уничтожение большевистской ереси, советского государства и его вооруженных сил.
2. Беспощадное искоренение вражеской хитрости и жестокости и тем самым обеспечение безопасности жизни вооруженных сил Германии в России.
Только таким путем мы можем выполнить свою историческую миссию по освобождению навсегда германского народа от азиатско-еврейской опасности.
Командующий
фон Рейхенау ,
генерал-фельдмаршал.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 308. Оп.9. Д.3. Л.171—174
Получается гнуснейшая демагогия – сотни тысяч оккупантов, стоит им попасть в плен, моментально оказываются «невинными жертвами», они, внезапно, совсем не хотели никому зла, их ужасно жалко, аж сердце разрывается.
Коля, запомни: агрессор и оккупант – всегда неправ. Неправы и виновны все его солдаты. А солдаты такого чудовищного режима как нацистская Германия неправы и виновны в квадрате, в кубе. Оправдывать их – значит уравнивать таких как Рау и таких как Ландмессер и Шульц. А это – грязный и подлый плевок в настоящих антифашистов, в настоящих героев. Их память мы будем чтить как символ «другой Германии», изнасилованной Гитлером. А память таких как Рау пусть чтят гитлеровские последыши.
Русский солдат держится даже тогда, когда смерть в бою неизбежна
Мальчику Коле и девочке Ксюше
У русских есть такие качества, которые даже иностранцы никогда не ставят под сомнение. Они формировались столетиями, оборонительными сражениями и героизмом солдат на полях ожесточенных боев. История сотворила из русского человека четкий, полноценный и реалистичный образ опасного противника, образ, разрушить который уже нельзя.
Ошеломительный военный успех России в прошлом должен быть закреплен ее вооруженными силами в настоящем. Поэтому уже более десяти лет наша страна активно наращивает, модернизирует и совершенствует свою оборонительную мощь. Конечно же, у нашей страны были и поражения. Но даже тогда, например, в период русско-японской войны, противник всегда отмечал отменные качества и абсолютный героизм большинства русских войск.
Двадцатый корпус на полях Первой мировой войны сумел немыслимым образом удержать наступление сразу 2-х немецких армий. Благодаря стойкости, упорству и череде отечественных побед, немцам не удалось выполнить свой план по окружению «Восточного» фронта. Весь стратегический «Блицкриг» 1915 года закончился для них ничем.
С. Штайнер, очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской армии в Августовских лесах, в немецкой газете «Локаль Анцайгер» писал буквально следующее: «Русский солдат выдерживает потери и держится даже тогда, когда смерть является для него отчетливой и неизбежной». Не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов в 1911 году, говорил: «Русские по своей природе не воинственны, а напротив, вполне миролюбивы…».
Но спустя всего несколько лет, уже соглашался с военным корреспондентом Брандтом, который часто и твердо заявлял: «Миролюбивость России касается только мирных дней и дружественного окружения. Когда страна столкнется с нападающим агрессором, вы не узнаете никого из этих «мирных» людей». Позже, Р. Брандт так опишет череду произошедших событий:
«Попытка прорваться для 10-й армии была форменным «безумием»! Cолдаты и офицеры ХХ корпуса, расстреляв почти весь боезапас, 15 февраля не отступили, а пошли в последнюю штыковую атаку будучи расстрелянными немецкой артиллерией и пулеметами с нашей стороны. Более 7 тысяч человек погибло в тот день, но разве это безумие? Святое «безумие» — уже геройство. Оно показало русского воина таким, каким мы его знаем со времен Скобелева, штурма Плевны, битв на Кавказе и штурма Варшавы! Русский солдат умеет сражаться чрезвычайно хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если ему неминуемо грозит верная смерть!»
Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде «Может ли Европа разоружиться», в свою очередь детально отмечает: «Русский солдат отличается без сомнений большой храбростью… весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны, забудьте про это: чем опаснее враг, тем крепче держатся солдаты друг за друга»…
Мы часто говорим об асах Великой Отечественной войны, но и за тридцать с лишним лет до этого, в 1915 году, военный обозреватель австрийской газеты «Pester Loyd» уже вполне конкретно утверждал:
«Было бы просто смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Безусловно, русские более опасные враги, чем французы и гораздо более хладнокровны. В атаках их, быть может и отсутствует планомерность французов, но в воздухе они непоколебимы и могут переносить большие потери без паники и лишней суеты. Русский летчик есть и остается страшным противником». Всё это сохранилось и до наших дней.
«Почему мы испытывали такие проблемы, продвигая Восточный фронт?» — переспросил в свое время германский военный историк генерал фон Позек. — «Потому, что русская кавалерия всегда была великолепна. Она никогда не уклонялись от боя верхом и в пешем строю. Часто шла в атаку на наши пулеметы и артиллерию, и делала это даже тогда, когда их атака была обречена на верную гибель. Русские не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери. Они сражались за каждую пядь земли. И если это не ответ на ваш вопрос, то уж чего же более?»
Потомки немецких солдат, воевавшие уже во Вторую мировую войну, сполна смогли убедиться в верности заветов своих предков: «Тот, кто в Великую войну сражался против русских, — писал майор немецкой армии Курт Гессе, — навсегда сохранит в своей душе глубокое уважение к этому противнику. Без крупных технических средств, какие мы имели в своем распоряжении, лишь слабо поддерживаемые собственной артиллерией, должны были они неделями и месяцами выдерживать с нами неравное соперничество. Истекая кровью, они все равно мужественно сражались. Держали фланг и героически выполняли свой долг».
Часто либералы и представители российской «оппозиции» высмеивают грандиозную победу всего советского народа. Им видится нелепым, что конные русские во Второй мировой бросались на пулеметы и дальнобойные выстрелы вооруженного противника. «Бессмысленно», — доказывали и доказывают они. А вот, что думали об этом, сами немецкие современники:
«341-ый пехотный полк. Мы стояли в расположении, заняв позиции и приготовившись к обороне. Как вдруг, из-за фольварка заметна стала группа неизвестных лошадей. Как-будто бы и вовсе на них не было всадников… Две, четыре, восемь… Всё в большем и большем числе и количестве… Тут вспомнилась мне Восточная Пруссия, где уж приходилось не раз сталкиваться с русскими казаками… я понял всё и закричал: «Стреляй! Казаки! Казаки! Конная атака!»…И в это же время сам услышал со стороны: «Они висят на боку лошадей! Огонь! Держись во что бы то ни стало! Кто только мог держать винтовку, не ожидая команды, открыл огонь. Кто стоя, кто с колена, кто лежа. Стреляли даже раненые… Открыли огонь и пулеметы, осыпая атакующих градом пуль… Всюду — адский шум, ничего не должно было остаться от наступающих… И вдруг, справа и слева, всадники в сомкнутых ранее рядах невероятным образом «растворились» и как-будто рассыпались. Все выглядело, как развязавшийся сноп. Они неслись на нас. В первой линии казаки, повиснувшие по боку лошадей, держащиеся за них как — будто зубами… Можно было уже разглядеть их сарматские лица и острия страшных пик. Ужас овладел нами как никогда; волосы буквально встали дыбом. Охватившее нас отчаяние подсказывало лишь одно: стрелять!.. Стрелять до последней возможности и как можно дороже продать свои жизни! Напрасно подавалась офицерами команда «ложись!». Непосредственная близость грозной опасности заставила всех, кто мог, вскочить на ноги и приготовиться к последнему бою… Секунда… И в нескольких шагах от меня казак пробивает пикой моего товарища; я лично видел, как пораженный несколькими пулями русский на коне, упрямо скакал и волок его, до тех пор, пока замертво не упал с собственной лошади!»
Вот так «бесполезность» атак и «ненужный героизм», проповедуемый нашими либералами, оценивался видевшими его вживую немецкими современниками. Таким же видели они и абсурдный миф «о мирной сдаче блокады Сталинграда»…
Даже враги, как выясняется, знают правду, в отличие от наших внутренних «друзей». Правду о том, что: «Русский солдат всегда держится до последнего. Даже тогда, когда смерть, казалось бы является для него неизбежной…»
