Последние новости — про Андрея Пивоварова и Дмитрия Гудкова.
/
\
Работа репрессивных органов явно идет кампаниями. Думаю, проводят по понедельникам или по пятницам совещания и обсуждают — кого будем терроризировать на следующей неделе?
При этом никакого плана, стратегии или даже серьезного тактического расчета у власти нет. Всё сводится к желанию, запугав всех, провести подконтрольные выборы осенью. Ну, зачистят всех, ну, проведут в Госдуму очередной состав покорно-безопасных карьеристов? Что дальше-то?
Парадокс в том, что стопроцентных гарантий лояльности, режим держащийся на страхе одних и неформальном сговоре других, иметь не может. Что-то непредвиденное случится и все договоренности пойдут прахом.
А несколько умеренно-самостоятельных депутатов, которые в Думу всё равно (по согласованию) попадут, на фоне общей пассивности и молчания вдруг вырастут до размеров политических гигантов и народных заступников.
Например, если вместо голосования за очередное продление полномочий Путина до 2099 года, рискнут скромно воздержаться или немножко заболеть.
Не имея никакого плана и не желая решать ни одну из объективно существующих в стране проблем (даже таких, которые можно решить без ущерба для интересов олигархии), режим, по удачному выражению Максима Шевченко, погружается в «засасывающее болото политической бессмысленности».
Я не уверен, что Максим прав в своей оптимистической оценке растущего духовного сопротивления, но в любом случае стремление кремлевских сидельцев реагировать на все проблемы репрессиями против оппозиции (не имеющей к этим проблемам никакого отношения) кончится крахом.
В какой форме этот крах произойдет предсказывать бесполезно. Можно лишь сказать, что он неизбежен.
И если даже в стране не останется ни одного явного оппозиционера, политический кризис просто переместится внутрь самой власти, как уже не раз случалось с «эффективными» авторитарными режимами. Кагарлицкий