«Реформа Нургалиева - это диверсия» - СМИ - Каталог статей

Глава МВД Владимир Колокольцев, судя по всему, запускает «перезагрузку» с треском провалившейся «реформы Нургалиева». При этом руководство полиции намерено избежать едва ли не главной ошибки своих предшественников: не решать все кулуарно, в тайне от общественности.

План грядущих перемен в МВД, который в этом ведомстве называют «дорожной картой», в ближайшее время будет представлен на официальном сайте для широкого обсуждения.

По словам Колокольцева, его министерство «…и впредь будет учитывать мнения всех слоев общества, гражданских институтов и объединений, экспертов и правозащитников о дальнейшем совершенствовании деятельности органов внутренних дел».

СП решила в числе первых принять участие в обсуждении новой реформы. Мы обратились к представителям этих самых гражданских институтов с вопросом: «В каких еще реформах нуждается наша полиция, чтобы граждане не боялись, а уважали людей в форме и доверяли им»?

- Система МВД нуждается у нас в коренной перестройке, - считает руководитель Комитета против пыток Игорь Каляпин.

– То, что Колокольцев об этом заговорил, – это в любом случае хорошо. По крайней мере, он признает, что реформа, проведенная Нургалиевым, не удалась. Проблем она, действительно, не решила, но тем же Нургалиевым были объявлена законченной.

Вот это, насколько я понимаю, было и в обществе воспринято негативно, и привело к резко негативным явлениям в самом МВД. Мы, например, очень четко увидели: бить стали даже больше, чем до реформы. Все эти переаттестации, переименования, смена вывесок, нашивок и проч. – это все ничего не дало. Произошло даже некоторое ухудшение ситуации.

- Не было сделано главного: не изменили структуру управления и систему оценки деятельности полиции.

Т.е. две вещи, которые нужно менять кардинальным образом. И дело даже не в «палочной системе» - все равно какая-то система формальных показателей должна быть. Сейчас эти «палочки», «галочки» и оценки полиция выставляет себе сама. Вот это, на мой взгляд, основной идиоматический дефект. Потому что когда человек измеряет самого себя в самом себе – это шизофрения.

Система замкнута на саму себя. Она сама себя оценивает, сама у себя внутри технологическую службу содержит, статистическую… В том числе там есть инспекция по личному составу, которая, будучи в погонах, оценивает своих подчиненных в погонах. Все инструменты оценки находятся всё у того же полицейского начальства.

Система фактически пока неподконтрольна обществу. Государственный контроль у нас законом предусмотрен. Есть прокуратура, которая должна осуществлять надзор. Но делает она это крайне неэффективно, плохо. То, что она там выявляет, прокуратура вынуждена фактически согласовывать с полицейским руководством.

То же самое со Следственным комитетом, который, собственно говоря, должен разбирать все жалобы граждан на действия полицейских. Следственный комитет у нас имеет право независимой проверки, может возбуждать уголовное дело при необходимости, осуществлять расследование.

Но на самом же деле это делается по согласованию с полицией. То есть: «Разрешите, мы вас проверим?» Ну, что это такое? И это я говорю не про какие-то отдельные, «плохие» регионы или «плохие» управления. Я говорю о ситуации, которая де-факто, к сожалению, существует практически во всех субъектах нашей страны.

Ну, а про гражданский контроль вообще говорить не приходится.

- Он у нас существует в абсолютно декоративном виде. В виде неких общественных советов при управлениях МВД, в которые, чаще всего, набирают абсолютно лояльных системе людей - артистов, бизнесменов, общественных деятелей. А еще – бывших прокуроров и руководителей ветеранских милицейских организаций.

Например, у нас в Нижегородской области (я раньше состоял там в таком общественном совете) было аж четыре генерала. Два действующих и два - бывшие начальники нижегородской полиции. Я там был, в общем-то, единственным правозащитником. Этакой «бабой Ягой в тылу врага». Естественно, меня оттуда вычистили…

Мы ведь живем в полицейском государстве. У нас полиция, по сути, делает, что захочет. И, по-моему, ловит от этого кайф. Эти люди в форме считают, наверное, что они напрямую, через своего министра, подчиняются президенту. А все остальные существуют для того, чтобы им мешать.

Как к помехе относятся и к судам, и к прокуратуре, и к Следственному комитету. Про прессу и граждан и говорить нечего… Мне, например, частенько приходилось слышать от полицейского руководства: мол, какая может быть оценка деятельности полиции гражданами, если граждане полицию ненавидят?

Получается, сотни миллиардов, потраченные на первую реформу, «выброшены в пропасть»?

- Бог бы с ним. Государство наше сейчас небедное. И потратить деньги, даже большие деньги, на то, чтобы у нас наконец-то появилась хорошая полиция, мне, например, не жалко. Другое дело, я очень боюсь, что это опять будет реформа не столько полиции, сколько мнения о полиции.

На эти деньги проведут очередной ребрендинг, теперь уже не Нургалиевым, а Колокольцевым. Снимут еще полсотни сериалов про идеальных ментов, которых в природе не существует: борцов за справедливость, нестяжателей… Ну, и часть денег истратят на борьбу с Комитетом против пыток, «который полицейских незаслуженно очерняет».

Эксперт «Движения за права человека» Евгений Ихлов обращает внимание не только на закрытость системы МВД, но и на то, что вся ее деятельность «подчинена политике».

Плюс, по его мнению, ситуацию отягощает «палочная система» показателей раскрываемости, бороться с которой собирались уже много раз, но безрезультатно:

- Что бы ни говорилось, все равно нормативы существуют, а это неизбежно приводит к злоупотреблениям. Отсюда нежелание принимать заявления от граждан о преступлениях и правонарушениях, очень низкий уровень расследования, затянутые сроки и т.д.

Я уже не говорю о прямых фальсификациях, допустим, тех же административных протоколов о задержаниях во время демонстраций и митингов, о жестокостях, которые творятся в отделениях полиции.

У нас есть конкретные предложения для Колокольцева.

- Первое – Департамент собственной безопасности должен быть выведен из прямого подчинения МВД (или на первый момент с сохранением прямого подчинения только министру), как это собственно произошло с выделением Следственного комитета из прокуратуры.

Это должно быть правоохранительное ведомство с приемной, куда граждане обращаются, и которое работает уже практически как контрразведка внутри полиции.

Вторая очень важная мера – общественные советы при МВД должны иметь право голоса при решении кадровых вопросов. Они должны утверждать важные кадровые перемещения. Или, по крайней мере, с ними эти перемещения должны согласовывать. Члены советов также должны получить право ставить вопросы об увольнении сотрудников, нарушивших права граждан.

Это очень существенные вещи. Пока многие общественные советы бессильны и бесправны. С другой стороны, Департамент собственной безопасности очень часто покрывает преступления в полицейской среде.

Как эти общественные советы должны формироваться? Как сейчас?

- Действительно, сейчас туда берут и артистов, и певцов, и художников, и т.п. представителей творческих профессий. Зачем? Смысла в этом нет. В советах должны быть те, кто реально представляет гражданское общество, представляет себе текущую ситуацию в обществе. Конечно, в условиях, когда в стране полно искусственно созданных и государством поддерживаемых неправительственных организаций, напихать в советы могут кого угодно. Но все равно какое-то общественное давление будет.

А если у них будет право участвовать, например, в служебных расследованиях и ставить вопросы об увольнении или, наоборот, о поощрениях тех, кто хорошо себя проявил. Это даст возможность гражданского контроля. Сейчас такого контроля практически нет.

- В законе о полиции сказано, что основным критерием оценки деятельности органов внутренних дел является мнение населения, - напомнил председатель Координационного Совета Профсоюза милиции Москвы и области Михаил Пашкин. – Вот когда мы реально перейдем на этот показатель, тогда и будет проведена реальная реформа МВД. То, что было сделано, это не реформа, а диверсия.

Большие надежды Михаил Пашкин возлагает и на общественные советы, которым, по его мнению, можно передать часть контрольных функций:

- Им, например, можно позволить участвовать в проверке заявлений граждан. То есть, если гражданин написал в общественный совет, что с ним плохо поступили в каком-то территориальном подразделении, значит, нужно, чтобы представитель совета вместе с сотрудниками из вышестоящей структуры (по поручению или вместе с этим гражданином) провели проверку, …чтобы не было каких-то отписок, что факты не подтвердились.

Потому что мы знаем, как рука руку моет... А представитель общественного совета практически никак не связан ни с проверяющими, ни с проверяемыми, он связан только с гражданином и будет выступать как адвокат, отстаивая его интересы.

Он напрямую может доложить о вскрывшихся фактах уже председателю общественного совета, а тот задать вопрос начальнику главка: «Что за дела? Почему вы не выявляете злоупотребления, которые есть на самом деле?» То есть, вот такая обратная связь, хотя бы такая – это уже большой плюс.

Реформа МВД была инициирована президентом Дмитрием Медведевым в 2009 году. Она включала в себя сокращение личного состава на 20%, переаттестацию, рост заработных плат для прошедших ее, переименование милиции в полицию и перевод милиции общественной безопасности на финансирование из федерального бюджета на 100% (до реформы 40% финансирования шло из бюджетов регионов). В 2010 году сообщалось, что реформа МВД обойдется в 327 млрд. рублей в 2012-2013 годах. Только на преобразование милиции в полицию закладывалось 2,2 млрд. рублей.

Светлана Гомзикова